Слэшкон-2009

[Сказочка.]

Дорогие товарищи!
24 октября состоится XI конвент Слэшкон-Осень! )))
Давайте заранее договоримся-узнаем кто из нашего прекрасного фандома туда собирается! ))))
Собственно, если вы планируете пойти и не прочь развиртуализироваться и поговорить\выпить за Рокэ Алву - you're welcome в комменты)))

в любом варианте - приходите на Слэшкон!
мы вам даже клятвенно обещаем чуть-чуть сюрпризов по "ОЭ"





Прием заявок на Слэшкон. Подробности - тут

upd! опознаемся по бантикам из ленточек в родовых цветах))))

запись создана: 18.09.2009 в 16:25

@темы: оргпосты, реклама

---

Марафон Тема № 11, изменить расклад

[trii-san]

Название: Писательские оказии.
Автор: trii-san
Тема: изменить расклад
Бета: нет
Пейринг: Рокэ Алва\Луитжи Джильди
Рейтинг: PG
Дисклаймер: буквы предоставил алфавит, героев - Вера Камша,

Да-да-да, я решила, что закончу марафон, пусть и такими черепашьими темпами.

- Пойти что ли еще кофе, то бишь, шадди сварить? – автор недовольно нахмурилась, постукивая кончиками пальцев по столу.
На экране монитора выразительно мигал значок курсора, издевательски напоминая, что написано всего пара строк, а время вот-вот грозит пересечь границу полуночи. Это никуда не годилось. От слова совсем. Назвался груздем - полезай в кузов, а назвался писателем и взялся за работу – изволь ее выполнить. А значит, н-цать драбблов на марафон нужно дописать, не иначе, как авторскую пятку грызла одолженная совесть. Не забыть бы ее вернуть. Но даже крепкий свежесваренный кофе не смог прояснить мысли. Муза бастовала, выклянчивая оплачиваемый отпуск и надбавку за вредность.
- Изменить расклад...изменить расклад…карты? Таро? Избито…
Автор прикрыла глаза, отсекая себя от внешнего мира, позволяя воображению свободно скользить по тонкой грани между реальностью и сном. Так незаметно для себя она задремала.

Руки невидимого крупье ловко мешали карты, составляя из них самые разные узоры. Уследить за ним было почти невозможно, слишком быстрые, обманчиво легкие движения. Почти незаметный жест – приглашение занять место за карточным столом, где партнеры – такие же бесплотные тени, скрывающие лица под разноцветными масками. Игра, правила которой каждый определяет для себя сам, где каждый настолько свободен, насколько позволяет себе, где каждый шаг зависит только от тебя. Здесь все равные среди равных, бесплотные, молчаливые странники, преследующие свои цели. Ставки сделаны, и карты ложатся рубашками вверх. Легкий кивок в ответ на чью-то молчаливую просьбу. Выбор сделан: крупье проводит рукой, открывая выпавшую пару: пиковый король – синие глаза, черный волосы, окровавленное сердце, крестовый валет – изящные очертания корабля, утренняя лазурь неба. Король, подхваченный порывом ветра, слетает со стола, освобождая место новой карте - рядом с крестовым ложится пиковый валет – глубокие черные страстные глаза, легконогая смешливая ведьма обвивает шею рукой. Ветер уносит и ее. А крупье уже открывает новую карту - потемневшую от соленой морской воды: тонкая, ясноглазая девушка в погребальном саване – какой-то игрок наклоняется вперед, и она сгорает, оставив после себя лишь горстку серого пепла, который на глазах бледнеет и исчезает. Кто-то сделал новый ход. На этот раз бубновая дама: рыжеволосая, похожая на куничку, капли крови на тонких пальцах, капли крови на шипах роскошных золотых роз. Лунный свет силками оплетает ее, уносит с собой в стылое позеленевшее небо. И нужно бы сделать ход, но игра же окончена. Крупье смеется, и этот смех подхватывает и игроков, и стол, и карты, кружит и бросает в подступившую мягкую темноту.

- Приснится же такое, - пробормотала, потирая заспанные глаза, автор. – Но зато, кажется, я знаю, что написать.
Пальцы бодро забегали по клавиатуре, набирая название: «Луиджи Джильди и все-все-все».

@темы: Луитжи Джильди, марафон, фанфики, Рокэ Алва

---

реклама

[Зимний Излом]

Мы приглашаем вас на командный фест фандома ОЭ - "Классика жанра"!

Две команды - команда Талига и команда Талигойи - будут писать фики, заполняя фандомные пробелы.

Выбирайте, на чьей стороне будете вы - на стороне Лучших Людей или на стороне Людей Чести? Где будет происходить действие вашего фика - в Олларии или в Ракане - а может быть, в Кабитэле? Как вы расставите акценты, чем закончится ваша история?.. Выбирайте таймлайн и героев, занимайте серьезную политическую позицию - и присоединяйтесь к одной из команд. Возможно, именно вы принесете победу своей команде!

...Главное, помните, что все это - just for lulz. Давайте повеселимся - и пусть то, что в фандоме будет еще больше новых фиков, станет нашей общей победой.

upd! последний день приема заявок!

@темы: реклама

---

[Сказочка.]

товарищи! ))

есть ли у кого-нибудь изображение герба Олларов? и есть ли оно вообще в книгах?

"Герб Оллapов — всадник на белом коне, поражающий мечом черного дракона. Официальное название — Победитель Дракона"
КнК, примечание №38

---

RSYA-09

[Сказочка.]

Спасибо всем авторам, пославшим свои работы! ))
Прекрасно выдвинули фандом ))))
Остается теперь болеть и голосовать))

upd! Открыто голосование - awards.ruslash.net/votes/vote.php

Тексты по фандому "Отблески Этерны", представленные на RSYA-2009

Номинация - лучший слэш по русскому фандому
"Выбор" by dancing fire, Рокэ Алва\Валентин Придд, g
"Бабочка" by daana, Валентин Придд\Эстебан Колиньяр, r
"Жаркое лето" by daana&Бриджит Смит, Валентин Придд\Ричард Окделл, pg-13
"Тепло" by trii-san, алвадик, pg
"Когда небо рвется на части" by trii-san, алвадик, nc-17
"Чего боится наследник Дома Волн?" by Сказочка.&maurice_l, Жермон Ариго\Валентин Придд, r
"Мой юноша" by Rocita - алвадик, r
"По зову твоему" by Rizka Aoyagi aka Shamit, Рокэ Алва\Робер Эпинэ, nc-17
"Сказки на ночь" by Кэр Ри - Рокэ Алва\Джастин Придд, Джастин Придд\Валентин Придд, pg-13
"Дворцовый кактус" by Rizka Aoyagi aka Shamit, Рокэ Алва\Эмиль Савиньяк, pg-13

Номинация - лучший юмористический слэш
"Отблески Этерны - как аниме" by Розмари Бланк&Kursnic, алвадик, pg-13
"Неуловимые мстители" by Человек-колокольчик, алвадик, pg-13
"Один на всех" by Джедайm&Vintra, алвадик, pg
"Фикус" by Кэр Ри, алвадик, pg-13
"Любовь до гроба, дураки оба" by Tsurigane, разные пейринг, pg-13
"Наставление для юношества" by ваше все, pg
"Воспитание по-гайифски" by Джедайт&Vintra, Алва\Савиньяки\Ричард, r

Номинация - лучший макси-фик
"Невидимая нить" by daana&Бриджит Смит, алвадик, r

Номинация - лучший рисунок
"Правда стали, ложь зеркал" by Джайа, алвадик, g
"Ветер" by Red Vesperus, Олаф Кальдмеер\Ротгер Вальдес, pg
"Дуэль" by Red Vesperus, Арно Савиньяк\Валентин Придд

Итого -18 фиков и 3 рисунка

запись создана: 23.09.2009 в 12:00

@темы: оргпосты, реклама

---

[Arina Berty]

Каков закон о престолонаследии в Талиге нам хорошо известно, а как дела обстоят в Дриксен? Кто будет после нынешнего кесаря и дальше? Была ли какая-нибудь информация в книгах по этому поводу?

@темы: вопросы к присутствующим, опять об канон

---

Собирая камни - часть 3 | Фик | Botan-chan и Annaig (ранее Penelopa~)

[Botan-chan]

Название: Собирая камни
Авторы: Botan-chan и Annaig (ранее Penelopa~)
Беты: Akechi Mitsuhide (ранее Angstsourie), Ollyy
Рейтинг: R
Основные персонажи: Рокэ Алва, Ричард Окделл, Робер Эпинэ
Жанр: ангст, романс, юмор, местами бытовой флафф, детектив
Статус: в процессе
Краткое содержание: жизнь и восстановление жизни после смерти Альдо
Предупреждения: 1. menage a trois (см. основные персонажи); 2. АУ – действие происходит после событий, описываемых в «Сердце Зверя», мистическая составляющая в тексте фактически опущена, Алва – регент, с кесарией перемирие; 3. возможное OOC героев; 4. ОМП и ОЖП.
Примечания авторов: характер Дика соответствует его характеру таймлайна КнК и ОВдВ.
Дисклеймер: все принадлежит В. Камше

Пролог, часть I

Часть II

Часть III

Часть III
Забавно, как быстро обучился Робер хитрой науке самоконтроля, а ведь когда-то про него говорили, что сломает себе шею и не заметит и что он определенно нравом пошел в предка — недаром маршала Рене прозвали Белым мориском. А вот даже после пяти часов надомной бумажной работы с Диком, показавшим полное незнание окружающего мира, Робер умудрялся улыбаться, повторять объяснения и не давать воли множеству ядовитых слов. В конце концов, Дик учится, и неплохо учится, хотя по-прежнему считает, что заниматься торговыми делами не пристало Повелителям. В армию бы ему, да к хорошему командиру. Маршалом Дикону не стать, а до генерала может и дослужится, но сейчас отправить его из столицы - подписать мальчишке приговор, хорошо если не смертный. Робер тихо усмехнулся, вспоминая, каким взглядом Дик пожирал Рокэ. Отослать - решит, что гонят, или, чего доброго, просто избавляются, как от надоевшей игрушки. Оставить ¬¬ - Робер поморщился – тоже опасно, люди хуже ызаргов, закусают до смерти. Или стоило рассказать о шантаже Рокэ? Нет, пусть отдохнет. В конце концов, Робер способен сам справиться с этой проблемой. Особенно с помощью Хуана. А вот сплетни... Ну, укоротит Рокэ парочку длинных языков шпагой, заткнет рты Робер подходящими словами, а Дик? Только дуэлей и не хватало с диконовым умением фехтовать. Как тут не вспомнить, что недоучившийся беспомощен против даже не самого опытного соперника. Или умеющего не только шпагой махать, но и думать, как Придд. Робер покосился на Дика, тот сидел над проектом договора о поставках шерсти из Бакраны, но, судя по мечтательному взгляду и прикушенному кончику пера, мыслями был далеко. Мальчишка, скорее всего, в мечтах о Вороне. Лэйе Астрапе, как снова удержать его от падений, ошибок и людской злобы?!
Робер решил поддаться порыву и обнял замечтавшегося парнишку. Дикон вздрогнул, рассеяно посмотрел на Робера, неуверенно улыбнулся и уткнулся носом куда-то в область ключиц, щекоча дыханием шею. Робер осторожно погладил его по голове, сам удивляясь тому, что происходило между ними в последние дни. Дик не был красавцем, был гораздо младше и слишком наивным, Робер раньше и не подумал бы затащить такого в постель, а вот выходило, что затащил, пусть и с подачи Рокэ, и получил удовольствие, сознавая, что любят не его. Нечестно. Робер машинально спутал мягкие волосы и погладил, почти невесомо, шею Дика. Дику приходится делить Рокэ с ним, но отказаться от отношений с Вороном Робер не мог ни физически, ни морально. Ну и ситуация, Разрубленный Змей! И надо быть честным с собой – Дик его привлекал. Робер поймал взгляд Дика, немного замутненный, неуверенный. Странно, ведь Дикон в его возрасте должен иметь опыт общения с женщинами. Или дело в том, что Дик не чувствует себя... равным? А если так, то это очень плохо, потому что делает его еще уязвимее. Лэйе Астрапе, надо же так попасться, едва ли не хуже, чем с Альдо! Вот и сейчас Дик смотрит так, что видно желание, но сидит тихо, почти неподвижно. Нет, определенно с этим надо что-то делать, и пусть Росио потом хоть неделю смеется! Робер решительно потянул Дика на пол, чувствуя себя укротителем диких лошадей.
Дик с невольным облегчением улыбнулся и радостно последовал за Робером на ковер. Скучные бумаги достали его до самых печенок, и, хотя он честно старался держать данное самому себе обещание, думать о делах к концу дня получалось все меньше. Мысли разбегались, как мыши от кота, и почти все в одном направлении, вполне определенном. С Ричардом такого не было даже после первого похода к Марианне, но сейчас его тело словно решило, что больше не желает жить без ласки, и напоминало об этом при каждом удобном и не очень удобном случае.
Если честно, Дик был несказанно рад решению Робера, потому что сам настаивать не решился бы. У них действительно еще полно дел, и показаться легкомысленным, безответственным мальчишкой, который может думать только об удовольствиях, Ричард не хотел. Робер и так то и дело едва заметно недовольно хмурился, несмотря на все старания Дика.
Усевшись на бедра Робера и увлеченно его целуя, Ричард не сразу понял, что что-то идет немного не так. Иноходец медлил, особенно по сравнению с тем, что было в прошлый и позапрошлый раз. Ричард нехотя оторвался от его губ и нахмурился, вопросительно глядя на лежавшего на полу любовника. Смотреть так было непривычно и неожиданно возбуждающе.
– В чем дело, Дикон? Ты не хочешь продолжать? – Робер смотрел безмятежно, но его руки недвусмысленно гладили бедра Ричарда.
Тот невольно облизнул губы, прерывисто дыша. Это было просто издевательство! Наверное, Робер заразился у Ворона. Тот тоже постоянно дразнится. Не может же он и в самом деле иметь в виду, что... что хочет именно так... ну, наоборот...
– Или ты боишься? - интонации Робера стали совсем провокационно-алвовскими, Дик даже вздрогнул.
Глаза Повелителя Молний смеялись, и Ричард снова вспыхнул, с возмущением уставившись на Иноходца. Юноша действительно был растерян и слабо представлял, что делать, потому что это же не девица какая-нибудь, это же Робер, но опять показать собственную неумелость…
– Ничего я не боюсь! – запальчиво заявил Дик и снова поцеловал любовника, на этот раз по-новому, стараясь если не подчинить, то хотя бы взять свое.
Это оказалось просто восхитительно и пьяняще, и если поначалу Ричард еще неуверенно приостанавливался, не совсем понимая, правильно ли делает, но очень быстро совсем потерял голову от ощущения собственного положения. Это оказалось упоительным до безумия - не подчиняться уверенным прикосновениям, а самому заставлять чужое тело выгибаться от удовольствия, ощущать под ладонями страстную дрожь, направлять ее по собственному желанию, угадывать, что именно хочется любовнику. Пусть даже Робер иногда подсказывал ему, что именно делать.
Голова кружилась от почти незнакомого чувства вседозволенности, а щеки горели от смущения и восторга. На несколько мгновений Дик забыл обо всем, совершенно одурманенный чувством поддающегося, впускающего его тела.
Прекрасно. Великолепно. Незабываемо.
А Робер негромко смеялся, зарываясь руками в его волосы, и поддразнивал, спрашивая, неужели это все, на что способен Повелитель Скал, и это, конечно, опять заставило Ричарда возмущенно вскинуться и доказать, что нет, совсем не все. Может быть, даже слишком сильно, но любовник его не останавливал.
Потом Дик зажмурился от звенящего пронзительного удовольствия и, тяжело дыша, уткнулся лбом Роберу в плечо.
Они немного полежали так, потом Иноходец пошевелился и осторожно взял Ричарда за плечи, поднимая.
– Это было хорошо, – голос Робера звучал довольно, что заставило Дика торжествующе улыбнуться куда-то в шею Иноходцу, почувствовав себя если не в Рассветных Садах, то где-то не сильно от них далеко.
Робер с улыбкой смотрел в потолок, перебирая волосы мальчишки, и думал о том, что все получилось даже лучше, чем он ожидал. Хотелось спать, но, увы, договор с Бакрией никуда не делся, и не только он.
– Вставай, Дикон, – Робер осторожно тряхнул его за плечи, заставив резко вскинуть голову и разлепить закрывающиеся глаза. – Работа сама не сделается, а эти документы понадобятся завтра.
Лицо у Ричарда мгновенно поскучнело, он вздохнул, однако безропотно поднялся и начал одеваться. Робер про себя весело умилился его прилежности. Кажется, мальчик наконец-то начинает понимать, что такое ответственность.
Уже усевшись за стол и взявшись за перо, Дик вдруг порывисто обнял любовника и уткнулся лбом ему в плечо.
– Робер... спасибо. Это было... – он не договорил, несколько секунд помолчал и так же быстро отстранился и уставился в тот самый бакранский договор.
Однако теперь в его взгляде что-то изменилось, может быть, ушла немалая часть прежней тщательно спрятанной затравленности. Робер удовлетворенно кивнул самому себе и тоже постарался сосредоточиться на работе. А Рокэ может смеяться сколько угодно, результат все равно стоил всех затраченных усилий.
***
Дик приехал во дворец, чувствуя готовность и даже желание работать с Робером и со всеми бумагами, счетами и людьми. У него было просто отличное настроение, и дело было не только в том, что произошло между ним и Робером вчера, но и в том, что... Да просто он не один, он ценим, и Рокэ определенно он нужен!
– Герцог Окделл, – хмуро окликнул его Никола Карваль. Однако даже не слишком скрываемая неприязнь генерала не испортила Дику настроение. В конце концов, он еще докажет Карвалю, что достоин уважения!
– Господин генерал, – вежливо кивнул Дик, размышляя, что понадобилось от него южанину.
– Монсеньор просил передать вам, что сегодня не сможет приехать, поскольку его тревожат старые раны, – Карваль говорил с искренним беспокойством, и Дика снова что-то кольнуло, как часто бывало, когда он видел, насколько преданны Роберу его люди. – Он поручил вам как своему ближайшему помощнику съездить с инспекцией на Алатскую улицу и проверить, как идет строительство приюта. После правления ТаРакана их требуется немало.
Дик гневно посмотрел на маленького выскочку, посмевшего оскорблять Альдо, и неожиданно для себя самого спросил:
– Что случилось с герцогом Эпинэ?
Казалось, Карваль, видимо, тоже ожидавший защитной речи, смягчился на самую малость и неохотно ответил:
– Головная боль. Врач говорит, это следствие переутомления. Монсеньор хотел приехать, несмотря ни на что, однако регент запретил личным приказом.
В голосе Карваля слышались уважительные нотки при упоминании Рокэ, и Дику стал гораздо приятнее сам генерал, а когда он представил, как Рокэ уговаривал Робера отдохнуть, то едва сдержал неуместную улыбку. Хотя Ворон вряд ли уговаривал, с него стало бы и запереть дома под стражей.
– Спасибо, – поблагодарил Дик. – В ближайшее время я проведу инспекцию строительства.
– Я поеду с вами, – уведомил Карваль. – Монсеньор приказал оказать вам посильную помощь.
– Я и сам справлюсь! - привычно возмутился Дик и осекся под насмешливым взглядом южанина. Да он держит его за мальчишку, этот чесночник! – Отлично. Жду вас через час у выезда.
Они раскланялись и разошлись.
Без Робера было скучно, а мысли сбивались на совсем не деловые, однако Дик довольно быстро справился с немногочисленными делами и отправился на встречу с Карвалем. Сона нетерпеливо переступала, пофыркивая, и Дик погладил ее по шее, недоумевая, как он мог променять ее на какую-то другую лошадь. Карас красив, но Сона – боевой товарищ.
– Вы готовы, герцог? – позвал его Карваль.
– Да, – коротко подтвердил Дик, запрыгивая в седло. Ехали они в молчании.Улицы Олларии, снова Олларии – от осознания этого становилось чуть грустно – выглядели оживленными. Снова появились цветочницы, а жители не казались испуганными. Многие улыбались Карвалю и его солдатам, а какая-то девчушка подарила генералу букет, который тот осторожно взял. Дику стало завидно, он ведь тоже много сделал на благо страны, кто виноват, что времена изменились, а они с Альдо во многом заблуждались! Возможно, если бы у них было время... Потом Дик вспомнил Рокэ и помотал головой – все, что произошло – произошло к лучшему.
– Мы приехали, герцог, – вырвал Дика из пучины воспоминаний Карваль. Дик сморгнул и изобразил на лице сосредоточенный интерес.
Все было в порядке: строители работали на совесть, материала хватало, приют должен был быть готов в срок.
– Полагаю, мы можем уезжать, – заявил Карвалю Дик после часового осмотра и разговоров с подрядчиками.
– Согласен.
И в этот момент земля словно встала на дыбы. Дика мотнуло и ударило об стену так, что в голове загудело, а перед глазами появился туман. Не сразу Дик понял, что его поднимают и безжалостно трясут.
– Герцог Окделл! Придите в себя!
Карваль. Хмурое лицо, струйка крови стекает от виска по щеке.
– Что... что случилось? – выдавил Дик.
– Видимо рухнула часть потолочных перекрытий, – в голосе Карваля звучала растерянность, которую Дик прекрасно понимал даже с туманом в голове. Они же все проверили!
– Почему? – спросил Дик и сам рассердился неуместности вопроса.
– Выясним, – мрачно пообещал Карваль.
– Есть жертвы?
Карваль пожал плечами.
– Надо узнать.
– Идемте! – решительно сказал Дик, представляя, как повели бы себя на его месте Рокэ и Робер, хотя вряд ли генералу требовались какие-либо указания.
Люди, как ни странно, сохраняли относительное спокойствие, разгребали завалы и оказывали первую помощь раненным. Дик помог вытащить из-под балки какого-то бедолагу с изломанной рукой, когда раздался противный треск.
– Еще одна! – заорал кто-то, кидаясь к выходу. За ним последовали еще люди, сбивая с ног оказавшихся на пути. Дик растерянно оглянулся, выискивая глазами Карваля, однако того не было видно. Кто-то ругался. Почему рядом нет Рокэ или Робера, когда надо?! Дика толкнули, почти отшвыривая, и в нем что-то взорвалось.
– Стоять! - рявкнул он. – Надо помочь раненным!
И выстрелил в потолок. Наступила странная страшная тишина, и Дик оказался в центре внимания.
– Выходим по очереди, помогайте пострадавшим, – неосознанно Дик копировал манеру поведения Ворона, а внутри все дрожало. Но его послушались.
– А вы молодец, герцог, –- из пыли вынырнул Карваль, поддерживающий хромающего усача в рваной рубашке.
Дик понял, что краснеет.
Вскоре они покинули здание.

***

– Остановить.
Кучер послушно придержал вожжи. Хозяин кареты отодвинул штору и несколько время пристально смотрел на улицу.
– В чем дело? – графиня Джоанна Карлайл капризно поджала губки.
Она не любила, когда мужчины переносили свое внимание с ее персоны на что-нибудь другое. Да и что Датон увидел на улице? Какую-нибудь симпатичную цветочницу, или эта мерзавка Марианна выехала на прогулку? Если так, то графу придется долго выпрашивать прощение!
Рассерженная дама тоже взглянула в окно. Какой-то дом, пыль, крики и суета, солдаты в цивильной форме. Там дерутся?
Джоанна снова скривилась. Все мужчины – варвары. Вульгарная уличная свара привлекает их больше разговора с красивой женщиной. Фу.
Она бросила еще один взгляд на улицу. Люди успокаивались, солдаты строились, явно собираясь уезжать. Впереди она различила того провинциального наглого коротышку из свиты коменданта и герцога Окделла. Симпатичный юноша, можно будет при случае выдать ему пару авансов, Датона пора поставить на место.
– Граф, что вы там забыли? – громче повторила Джоанна, недовольно оттопырив нижнюю губу.
Хозяин кареты едва заметно вздрогнул и поспешно повернулся к спутнице.
– Ничего, дорогая моя, пустяки, которые не стоят вашего внимания, – улыбнулся он и крикнул вознице: – Трогай!
– Однако из-за этих пустяков вы совсем перестали меня слушать! – Джоанна не собиралась спускать ему подобную небрежность.
Небрежность можно было бы позволить Эмилю Савиньяку или Марселю Валме, но грузному, не слишком красивому и не очень-то молодому Датону она не собиралась делать поблажек. Да у него всех достоинств – кошелек и уютное местечко при дворе, таких пруд пруди!
Граф тяжело вздохнул, понимая, что ему собираются устроить скандал, и поспешил сделать опережающий ход:
– Дорогая, не сердитесь, прошу вас. Это больше не повторится. Если хотите, по дороге мы заедем к мастеру Пабло, вы хотели новое ожерелье.
Услышав имя известного ювелира, Джоанна перестала хмуриться, но и мгновенно прощать поклонника не собиралась, потому демонстративно замолчала и отвернулась.
Граф про себя облегченно вздохнул и мысленно вернулся к проблемам более важным, чем капризная красавица.
После смены власти всем неспокойно, да и нынешней регент не отличается кротостью нрава. Это может привести к переменам, причем весьма, весьма неприятным, надо озаботиться заранее да подстелить соломку, где только можно. Вопрос, удастся ли сделать это с помощью герцога Эпинэ и... да, и герцога Окделла? Особенно учитывая некоторую двусмысленность положения последнего. Или лучше отступить и выбрать способ проще?
Граф едва заметно вздохнул и начал жевать щеку изнутри, как всегда делал в моменты глубокой задумчивости.

***

– Надо было мне ехать! – Робер вскочил с кресла и скривился, схватившись за голову.
– И что бы это изменило? – отозвался Ворон, постукивая пальцами по столу.
– Рокэ, – укоризненно сказал Робер, которого раздражал даже такой шум. Ворон приподнял бровь:
– И ты собирался ехать в таком состоянии?
– Это моя обязанность, а не Дика. А если бы с ним что-то случилось?
– Не надо его опекать настолько сильно, Роберто, – Рокэ покачал головой. – Он уже давно не ребенок, и, как доложил твой Карваль, отлично справился сам.
Робер улыбнулся.
– Кажется, Дикон взрослеет.
– И герцог Эпинэ способствует этому во всех смыслах, - с насмешливо-веселыми интонациями отозвался Ворон.
– Ты чем-то недоволен, Рокэ?
– Определенно нет, – чуть улыбнулся Ворон. – Возможность оказаться в лидирующей позиции с успешным результатом без сомнения способствует созреванию.
– Мне понравилось, – Робер прикрыл ладонями глаза, отгоняя очередной приступ боли.
– Завтра ты остаешься дома, – поставил его в известность Ворон. Робер вымученно улыбнулся, сдаваясь.
– А Дик?
– Я присмотрю за ним, – несколько недовольно пообещал Рокэ. Он не знал об анонимных письмах, потому не понимал всю степень опасности, однако Робер по-прежнему не собирался посвящать Ворона в их с Хуаном планы.

А Дик спал в особняке Алвы и улыбался во сне, обнимая пахнущую Рокэ подушку. Одно короткое вороновское «молодец» стало для него лучшим снотворным.

***

Это место Хуан всегда ценил особо за возможность приватно побеседовать, будучи уверенным, что тебя не подслушают. Хозяин «Золотого цветка» строго следил за слугами и делал все, чтобы посетители чувствовали себя максимально свободно, с чего имел свою прибыль. Люди охотно платили за гарантию сохранности своих секретов, и это было правильно.
Дверь комнатки бесшумно открылась, пропуская слугу с подносом и высокую даму в неброском, но дорогом платье. Дама одобрительно разглядывала поднос, на котором дымилась две чашки с шадди и горкой лежали сладкие рулеты.
Слуга осторожно опустил свою ношу на стол, быстро расставил угощение, поклонился и вышел. Исидора величественно опустилась, иначе не скажешь, на свой стул и задумчиво взялась за шадди, с видимым удовольствием вдыхая аромат хорошо приготовленного напитка.
– Ты всегда умел скрасить свои просьбы приятными пустячками, – задумчиво сказала она и сделала небольшой глоток. – Но в этот раз превзошел самого себя.
Хуан улыбнулся, принимая похвалу, но промолчал. Задавать вопросы было незачем – раз она не сообщила ничего немедленно, то, скорее всего, ей было что сказать. А торопить эту женщину только из-за собственного нетерпения было бы неразумно: давления она не переносила, тем более от него, и, наверное, это было закономерно. Кроме того, Хуан никуда особенно не спешил.
– Что я тебе могу сказать, друг мой? – Исидора сделала еще один глоток и поставила чашку на стол с обычным небрежным изяществом.
Глядя на нее, богатую жену преуспевающего торговца, изысканную светскую даму, никто бы не догадался, что когда-то она не стала рабыней только из-за сентиментального порыва негодного наследничка уважаемого семейства работорговцев, который вместо того, чтобы ловить отцовскую собственность, позволил ей сбежать. Хуан был рад, что тогда поступил именно так. Папаша, конечно, был зол, как морской демон, но право, это же такая ерунда.
– Что я тебе могу сказать, – повторила Исидора, задумчиво постукивая ногтем по ручке чашки. – За этим мальчиком, вне всяких сомнений, следят, причем не сильно скрываясь. Дилетанты, вот что я тебе скажу. Даже я справилась бы лучше, хотя никогда не блистала талантами по этой части. Но он не замечает. Подозреваю, не заметил бы, даже если б они выстроились в ряд у него под носом.
Хуан хмыкнул, позволив себе слабую усмешку. Необычайно точная характеристика. Дор Рикардо всегда отличался склонностью витать в облаках и не растрачивать свое герцогское внимание на бренные мелочи, вроде соглядатаев и убийц. Соберано, помнится, еще сильно смеялся, когда впервые столкнулся с этой милой особенностью своего оруженосца. Потом, правда, смеяться перестал, только метал сердитые взгляды, да цедил сквозь зубы ядовитые комментарии. И продолжал отгонять от мальчишки волков.
– Сможешь их показать? – Хуан внимательно рассматривал собеседницу.
Он любил женщин не так, как соберано, не ища специально их общества, но не упуская случая полюбоваться их красотой.
Исидора была прекрасна, хотя ее лицо с крупными, тяжеловатыми чертами большинство людей вряд ли назвали бы красивым. Зато в ней была сила, спокойная, уверенная, приправленная чувством собственного достоинства. Последнее она приобрела уже замужем, научившись контролировать свое лютое упрямство, с которым без колебаний могла всадить кинжал в спину охраннику, как ни в чем не бывало переодеться в его одежду и с одуряющим бесстрашием бежать в незнакомый город с незнакомым языком.
Все-таки хорошо, что Хуан ее отпустил.
– Смогу, и не только их, но и еще кое-что, – Исидора аккуратно, но с нескрываемым удовольствием откусила кусочек рулета. – Я же сказала, настоящие дилетанты. Либо их наниматель никогда раньше не занимался подобными делами и сам не понял, кого подрядил, либо просто пожадничал, решив, что и так сойдет. В любом случае, глупость с его стороны... О чем бишь я? Ах, да. Так вот. Я, пожалуй, даже смогу показать тебе место, где они передают собранные сведения выше. Посреднику или самому нанимателю – тут уж, извини, не знаю.
– Это даже больше, чем я рассчитывал, – Хуан благодарно кивнул.
Дельнейшее описание людей, мест было коротким и точным, Исидора умела выхватить и облечь в слова суть, отбрасывая шелуху.
– Я бы посоветовала тебе поторопиться, друг мой, – добавила она в конце, – этот молодой человек явно относится к породе тех, кто собирает на свою голову все возможные неприятности и спотыкается на ровном месте. И хотя я смеялась над этой так называемой слежкой, но закончиться она может плачевно. Сам знаешь, всяко бывает. Впрочем, кому я это рассказываю! – она чуть игриво рассмеялась в своей привычной манере, словно говоря «ах, как я, слабая женщина, могу рассказывать умному, сильному мужчине, как вести дела».
Хуан едва заметно улыбнулся в ответ, отдавая должное этой милой шутке. Исидора поднялась, кивнула на прощание и неторопливо вышла за дверь. Хуан смотрел ей вслед, хотя дверь уже закрылась.
Все-таки Исидора прекрасна. Жаль, что она так и не простит ему те часы, которые провела рабыней. Жаль...
Спустя несколько минут Хуан тряхнул головой, словно просыпаясь, поспешно поднялся, бросил на стол деньги и вышел. У него было полно дел и без герцога Окделла, а соберано вряд ли устроят оправдания, если эти дела не будут сделаны вовремя и с должной тщательностью.

@темы: Робер Эпинэ, Ричард Окделл, фанфики, Рокэ Алва

---

[Leyra]

Возник у нас тут такой вопрос... а что делает в государстве кансилльер? В смысле, каковы его обязанности, чем он ведает и вообще?

@темы: вопросы к присутствующим

---

Оттиски -3

[Клофелия]

Выложу и сюда, может, кто еще не видел.
Заключительная часть фика "Оттиски Этерны". Начало можно освежить в памяти здесь, здесь и здесь

Название: "Оттиски Этерны - 3"
Автор: Розмари Бланк
Герои: Ричард, Рокэ, Робер, Альдо и много кто еще.
Рейтинг: PG-13
Жанр: юмор
Предупреждения: AU
Дисклеймер: уберите это от меня.

Оставшиеся в кабинете туфли были единственной приличной парой обуви, которая имелась у Ричарда. На следующий день практиканту пришлось явиться на работу в клетчатых тапочках, верой и правдой служивших ему еще в Надоре. Прошмыгнув мимо суровой вахтерши, он скрылся у себя в каморке и стыдливо спрятал ноги под стол. Мелькнула мысль подняться наверх и поискать свои ботинки, но Ричард представил, что в таком случае он может столкнуться с Рокэ, и отверг эту идею. Воспоминания о минувшей шальной, пьяной ночи заставляли его мучительно краснеть. Чтобы отогнать непрошеные образы, мелькавшие перед глазами, Ричард открыл файл со своим романом, однако слова упорно не желали складываться в предложения. Он просидел два часа, в смятении таращась на пустую страницу, но так ничего и не придумал.
В одиннадцать настало время редакционной планерки. Обычно на ней подводили итоги недели. Отличившимся выдавали премии, нерадивым устраивали разносы. Ричард был слишком неопытен, чтобы попасть в первую категорию, и слишком исполнителен, чтобы оказаться во второй, но ему все равно надлежало явиться на общее собрание.
Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, он тенью проскользнул в кабинет главного редактора. Собравшиеся там журналисты уже рассаживались по местам. Катари, которая разносила чай, одарила Ричарда быстрым сочувственным взглядом лучистых глаз. Тот решил, что она заметила его потрепанные тапки. Стало ужасно неловко.
Ричард уселся на знакомый стул у стены. За три недели, проведенные в редакции, он успел свыкнуться с нехитрым ритуалом проведения летучки. Сегодня все шло своим чередом. Под потолком мерно, с ровным усыпляющим звуком гудел кондиционер. Фердинанд дремал в редакторском кресле. Его подчиненные зевали. Рокэ, ни разу не посмотревший в сторону Ричарда, негромко рассказывал что-то о содержании следующего номера. Время от времени он морщился и подносил ладонь ко лбу. По-видимому, его мучило похмелье. За исключением этого, он выглядел абсолютно так же, как всегда. Ричард отчего-то почувствовал себя обманутым.
По паркету лениво полз солнечный луч. Где-то за стеной тикали часы. Планерка казалась бесконечной. Ричард покосился на сидевшую рядом некрасивую даму средних лет. Она опять что-то вязала. Тихонько постукивали спицы. Заглядевшись на ровные ряды петель, Ричард пропустил тот момент, когда Рокэ перешел к перечислению особо отличившихся журналистов.
- Отдельно я хотел бы отметить снимок Окделла. Юноше удалось поймать отличный кадр, - снисходительно бросил Алва.
Когда прозвучало его имя, Ричарду показалось, что шеф ошибся. Разве он заслужил премию? Он же ничего не сделал, только послушно нажал на кнопку, следуя указаниям начальника! Ричард хотел вскочить с места, закричать, но слова застряли в горле. Он лишь что-то тихо промямлил себе под нос. Тем не менее, Рокэ услышал.
- Вы, кажется, собрались возразить? - сказал он, впервые за все утро посмотрев прямо на Ричарда. - Не нужно. Вы получите премию не столько за качество фотографии, сколько за старание. Считайте это авансом в счет ваших будущих шедевров.
Ричард покорно кивнул. Ему пришло в голову, что деньги сейчас будут очень кстати. Следовало купить новые ботинки взамен тех, что он потерял.

***
Когда планерка закончилась, Ричард остался сидеть на месте. Он тоскливо провожал глазами уходящих коллег. Очень хотелось выскочить из кабинета первым, но тогда все могли бы увидеть, в какой обуви он сегодня явился на работу. Такого позора Ричард бы не вынес. Он терпеливо дождался, когда последний из журналистов покинет кабинет, и лишь затем направился к двери. Фердинанд, дремавший в кресле, по счастью, не обратил на подчиненного никакого внимания. Он вообще мало что замечал.
Ричард уже выбрался в коридор, когда кто-то внезапно загородил ему дорогу. Он поднял голову и встретился взглядом с высоким надменным парнем. Лицо с тонкими губами, кривившимися в усмешке, казалось знакомым. Ричард напряг память и сообразил, где видел этого человека.
Перед ним стоял Эстебан, староста параллельной университетской группы, зубрила и выскочка. Пару раз они пересекались на потоковых лекциях. Эстебан запомнился Ричарду тем, что постоянно вступал в полемику с пожилым преподавателем, выставляя его полным дураком. Всех студентов это забавляло, а Ричард жалел старенького профессора и мысленно ругал себя за то, что так и не собрался за него вступиться.
Общаться с Эстебаном не хотелось. Ричард сделал шаг в сторону, пытаясь обойти его, однако тот не позволил.
- Привет, студент, - нарочито громко произнес он.
- А, это ты, - как можно небрежнее отозвался Ричард, делая еще одну попытку улизнуть. - Не знал, что ты тоже здесь работаешь.
- Ну, еще бы, - насмешливо протянул Эстебан. - Ты был слишком занят общением с Алвой, чтобы обратить на меня внимание.
В его тоне звучала откровенная издевка. Сдерживаться становилось все труднее. Ричард прекрасно понимал, что, если он затеет драку в редакции, его с позором выставят вон. Приходилось терпеть. Он отвернулся, чтобы не видеть противной физиономии, и встретился взглядом с еще одним студентом из параллельной группы. По-видимому, редакция «Вестника Талига» пользовалась популярностью у практикантов: кроме Эстебана, здесь собрались еще шестеро.
- Кого это ты высматриваешь? - осведомился смазливый студент в голубой футболке. - Все надеешься на помощь Алвы?
- Шеф-редактор не придет. Он сейчас вызвал к себе секретаршу. Уверен, после этого ей снова будет что рассказать в курилке, - вставил еще один.
Когда речь зашла о Катари, Ричард вздрогнул, как от удара. Как эти негодяи вообще посмели произнести ее имя? Он попытался сказать что-то о том, что она заслуживает куда более уважительного отношения, а все эти юнцы недостойны даже целовать паркет, по которому она ступала. Однако его никто не слушал. Один из мерзавцев прижал руки к сердцу, и ломаясь, кокетливо произнес:
- Ах, этот Алва такое чудовище! В последний раз он взял меня прямо на столе, на разложенной газете, которую надо было подписать в печать!
Остальные дружно заржали. У Ричарда помутилось в глазах. Он метнулся вперед, целя в челюсть потешавшемуся наглецу, но тот ловко отступил.
- Кстати, а когда мы услышим твой рассказ? - ввернул Эстебан. - Зуб даю, он окажется еще более захватывающим!
У Ричарда перехватило дыхание от ненависти и обиды, но он еще пытался казаться спокойным. Никто не должен был заметить, как его задели эти слова.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - заметил он.
Голос его дрожал от скрытой ярости.
- Да брось, - отмахнулся Эстебан. - Все знают, что вчера вы с Алвой надолго уединились в его кабинете, а сегодня он выписал тебе премию. По-моему, тут все очевидно.
Такого Ричард уже не мог снести. Вспомнив школьные занятия по самообороне, он сжал пальцы в кулак и со всей силы врезал по ухмыляющейся роже. Эстебан взвыл. Из носа у него хлынула кровь, заливая щегольский пиджак.
- Ты забываешься, - прошипел он сквозь зубы.
Его прихвостни обступили Ричарда со всех сторон. Только сейчас незадачливый драчун понял, что его взяли в кольцо. Пути к отступлению не осталось.
- Полагаю, нам стоит выйти во двор и продолжить, - сказал кто-то.
Ричард стойко кивнул.

***
Гордо вскинув подбородок и распрямив плечи, Ричард последовал за своими палачами вниз по лестнице. Он понимал, что не сможет выстоять против семерых. Потасовка неминуемо грозила перерасти в избиение. Однако отказаться он тоже не мог. Эти люди оскорбили не только его, они оскорбили Катари и Алву, извратили саму идею журналистской чести. Пусть ему предстояло проиграть, но это был единственный достойный выход. Ричард собирался драться, и драться отчаянно.
Во дворе светило солнце. Фонарный столб, стоявший неподалеку от здания редакции, отбрасывал длинную четкую тень, которая делила песчаную площадку перед домом ровно пополам. Из-за слепящего света все вокруг казалось ярким, резким, слишком настоящим. Запахи и звуки ощущались особенно остро. Ричард с пронзительной ясностью понял, что никогда не забудет этот день. Он уже почти чувствовал, как острые песчинки вопьются в ладони, когда он упадет, представлял ощущал металлический привкус крови на своих губах. Тем не менее, он повернулся лицом к своим противникам, принимая бой. Те медленно сжимали кольцо. Эстебан размял кулаки. Ричард встретил его недобрый взгляд и поднял голову. Он надеялся, что в его взгляде сейчас нет страха, как не было страха в душе: предательская дрожь ушла, оставив после себя лишь тоскливую обреченность.
Эстебан со свистом втянул носом воздух и сделал шаг вперед. Неизвестно, чем бы закончилась эта импровизированная дуэль, но тут на сцене появилось новое действующее лицо.
- Так-так, что тут у нас? – протянул ленивый баритон, который Ричард не мог не узнать. - Очевидно, драка. Какая прелесть.
Приспешники Эстебана замялись. Сам выскочка отступил назад, пропуская незваного гостя. Рокэ неторопливо подошел, осмотрел место действия и остановился рядом с Ричардом.
- Как удачно, что окна моего кабинета выходят во двор, - продолжил он. – Благодаря этому можно иной раз стать свидетелем весьма любопытного зрелища.
- А чего, мы ничего… - заученно пробормотал Эстебан.
Вся его напускная бравада разом куда-то делась. Он превратился в обыкновенного юнца, краснеющего и заикающегося оттого, что начальство застало его на месте преступления.
- Мы просто шутили, - заверил кто-то из его приятелей.
- Так вот, значит, как это теперь называется. В мои времена такое, помнится, именовалось хулиганским нападением, совершенным группой лиц по предварительному сговору. Впрочем, довольно, - Рокэ разом помрачнел и бросил: - Через десять минут ваши заявления об увольнении должны лежать у меня на столе. Это относится ко всем семерым.
Эстебан хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Остальные выглядели не лучше. Видно было, что им хотелось возразить, но никто не решился оправдываться. Они осторожно попятились, не отводя от Рокэ напряженных взглядов. На лице шеф-редактора не отразилось ровным счетом никаких эмоций. Он подождал, пока Эстебан скроется за углом, и лишь затем повернулся к Ричарду.
- Вас, юноша, ни на минуту нельзя оставить без присмотра, – недовольно заметил он. - Зачем, позвольте узнать, вы разбили нос своему сокурснику?
Ричард потупился. То обстоятельство, что ему пришлось принять помощь от человека, фактически убившего его отца, сильно усложняло дело. Впрочем, и без него ситуация выглядела не лучше.
- Вы не понимаете, - торопливо пробормотал он.
- Разумеется, поскольку вы даже не пытаетесь ничего объяснить.
- Я был вынужден его ударить, - сознался Ричард. – Если б вы только слышали, что он сказал!
Рокэ насмешливо приподнял бровь.
- Что же?
Повторить это Ричард не мог. Он молча помотал головой, чувствуя, как щеки заливает краска.
- Ну? - поторопил Рокэ.
- Эстебан думал, что мы… что вы и я…
- Что мы любовники, - спокойно закончил Алва. – Успокойтесь, я никогда не опущусь до того, чтобы спать с собственным подчиненным.
Он произнес это легко, как нечто само собой разумеющееся. Похоже, он не лгал. У Ричарда на миг перехватило дыхание. То, что наговорили прихвостни Эстебана про Катари, начинало выглядеть все более неправдоподобным, да Ричард и сам ни на мгновение не усомнился в том, что это гнусная клевета. Его больше беспокоило то, что за нехитрыми словами шефа крылся ответ и на иной вопрос. Выходит, вчера Рокэ вовсе не пытался его поцеловать? А он, как последний дурак, вообразил невесть знает что! Ричарду стало невыносимо стыдно за собственное разыгравшееся воображение, но еще больше, чем стыд, его сердце жгло какое-то горькое чувство, похожее на обиду. Во рту вдруг появился привкус горечи. Ричард затравленно огляделся по сторонам. Солнечный свет, бивший прямо в глаза, порядком раздражал. Раздражала и улица с ее шумной, бессмысленной суетой. Хотелось убежать, спрятаться, чтобы больше никогда никого не видеть, однако это было бы еще более глупо, чем все, что он уже натворил. Ричард сделал над собой усилие и остался на месте.
- Вы, кажется, опять чем-то недовольны? - сухо спросил Рокэ.
Кажется, он не догадывался об истинной причине происходящего. Ричард мысленно похвалил себя за умение сохранять хорошую мину при плохой игре и ляпнул первое, что пришло в голову:
- Я думаю, Эстебан и его компания могут подстеречь меня после работы. Они все еще злы.
На самом деле его мысли занимало совсем другое. Он уже не боялся столкновения, скорее, даже желал его. Уличая драка могла помочь выплеснуть накопившееся глухое раздражение, могла избавить от злости на самого себя, заставлявшей Ричарда бессильно, до боли сжимать кулаки.
Рокэ, казалось, ничего не заметил.
- Я подвезу вас до дома, - объявил он и, увидев, что Ричард собирается спорить, добавил: - Возражения не принимаются.
Подчиненный сердито засопел и кивнул. Повернувшись, Рокэ направился к зданию редакции. Ричард поплелся следом. Он старался держаться на приличном расстоянии от шефа, но спустя пару шагов тот вдруг повернулся и окликнул его:
- Кстати, юноша, заберите свои ботинки из моего кабинета. Или вы их мне подарили?
Ричард лишь тяжело вздохнул.

***
Рокэ что-то рявкнул в телефонную трубку, бросил ее на рычаг и устало потер руками виски. По случаю сдачи очередного номера в редакции снова царила лихорадочная суета. В таких условиях шефу было не до любезностей.
- Я же просил снять мне бабу! - зло бросил он, обращаясь к стоявшему напротив Ричарду. - Где она?
Практикант испуганно покосился на приоткрытую дверь. По коридору с деловым видом носились сотрудники. При мысли о том, как звучала фраза Рокэ для непосвященного человека, Ричарду стало не по себе. Он мысленно понадеялся, что все журналисты слишком заняты своими делами, чтобы подслушивать чужие разговоры.
На самом деле Рокэ напоминал о том, что накануне вечером, подвозя Ричарда до дома, он мимоходом сообщил, что для нового номера нужен портретный снимок некой Марианны Капуль-Гизайль. Студент не имел ни малейшего представления, кто это, да и вообще пропустил замечание босса мимо ушей. Он напряженно комкал в руках полу своей рубашки и украдкой глазел на тонкий профиль Рокэ, выделявшийся на фоне тонированного стекла. Машина мягко скользила по городу. Вечерние сумерки меняли очертания предметов за окном, размывали краски. Ричард чувствовал, как его раздражение уходит, сменяясь тихой грустью. В салоне играла какая-то звонкая, но мрачноватая мелодия. Песня была на странном языке, наполненном нездешней тоской. Ричард хотел спросить, что это за группа, но постеснялся. Он вообще старался как можно меньше беспокоить шефа. Рокэ тоже не настаивал на беседе. За весь путь они обменялись от силы парой фраз. Молчание становилось все более неловким, поэтому, когда автомобиль подъехал к его дому, Ричард от души порадовался.
Оказавшись у себя, он не спешил ложиться спать. В голове кружился целый ворох мыслей. Слишком уж напряженным оказался минувший день. Ричард нервно побродил из угла в угол, затем сделал себе горячего чаю, чтобы успокоиться, но особого эффекта не ощутил. Вытащив блокнот и ручку, он попытался набросать новую главу романа. Выходило скомкано и непонятно. Спустя двадцать минут Ричард швырнул испорченный лист в мусорную корзину. Ему пришло в голову, что стоит попробовать сочинять стихи, а не прозу, но оказалось, что это еще сложнее. Промаявшись пару часов, он поругал про себя всех известных поэтов, быстро срифмовал «люблю» с «не сплю» и, наконец, задремал.
Разумеется, выспаться ему не удалось. В семь часов утра проклятый будильник хриплой трелью оповестил его о том, что пора вставать и приступать к трудовым подвигам. Впрочем, подвигом можно было считать уже то, что Ричард все-таки усилием воли выбрался из теплой постели и успел на работу вовремя.
Теперь, стоя перед Рокэ, он украдкой зевал. Следовало взять себя в руки и прислушаться к тому, что говорил шеф, но сделать это почему-то не получалось. Ричард потряс головой, чтобы развеять липкую дремоту, и покосился в окно. Ярко, невыносимо ярко светило солнце. Во внутреннем дворе весело чирикали птички. Картина была до отвращения жизнерадостной.
- Юноша, что такого вы увидели, что это оказалось важнее моего сообщения? – вернул его в реальность голос Рокэ. – Там пожар?
- Нет, - поспешно ответил Ричард, снова повернувшись к боссу.
- Жаль. Статья о пожаре как раз закрыла бы дыру на пятой полосе.
Ричард не знал, что на это можно сказать, поэтому предпочел помалкивать. Рокэ задумчиво побарабанил длинными пальцами по лакированной поверхности стола, а затем заговорил опять:
- Ладно, придется обходиться тем, что есть. Я скажу корректору, чтобы постарался растянуть статью о семействе Капуль-Гизайлей на полосу, но, боюсь, без снимка нам все же не обойтись. Отправляйтесь к Марианне и сделайте пару кадров.
Понимая, что сейчас в очередной раз выставит себя дураком, Ричард все же осмелился подать голос.
- А кто такая эта Марианна? – робко произнес он.
Рокэ отчего-то рассмеялся, откинувшись на спинку кресла.
- А вы еще более наивны, чем я предполагал, - вдруг ни к селу, ни к городу объявил он и тут же, будто спохватившись, перебил сам себя: - Впрочем, к делу. Да будет вам известно, что Марианна активно занимается благотворительной деятельностью. Собственные средства, полученные за участие в различных ток-шоу, и гранты, которые регулярно выигрывает ее муж, занимающийся биологией, позволяют этой даме поддерживать начинающих поэтов и писателей. Она помогла многим юным дарованиям. Счет книг, которые увидели свет благодаря ее помощи, уже идет на сотни.
У Ричарда перехватило дыхание. Если Марианна действительно разбиралась в литературе, как говорил шеф, она могла бы поспособствовать публикации его романа. В самом деле, кто, как не воспитанная, тонко чувствующая женщина, мог по достоинству оценить его работу? В мечтах Ричард уже видел перед собой худощавую блондинку с тонкими чертами лица, закутанную в белую кружевную шаль. Покровительница молодых писателей держала в руках сборник рассказов в потертом переплете, а ее глаза, несмотря на окружившую их сеточку морщинок, оставались ясными и лучистыми.
Дама, которую представил себе Ричард, сильно напоминала постаревшую Катари, но, если бы кто-нибудь сказал ему об этом, он бы очень удивился.
- Юноша, почему вы еще здесь? – сварливо осведомился Рокэ. – Отправляйтесь к Марианне. Я предупредил ее о вашем визите. Постарайтесь не показаться глупее, чем вы есть.
Ричард торопливо кивнул и, на ходу поправляя воротник, выскочил за дверь. В вестибюле он задержался, чтобы взглянуть в зеркало. Необходимо было предстать перед Марианной в лучшем виде. Осмотрев себя со всех сторон, Ричард пригладил ладонью непослушные волосы. В голове у него мелькнула мысль, что неплохо бы подстричься, но сейчас на это не хватало ни времени, ни денег. Он бросил последний придирчивый взгляд на свое отражение и направился к выходу. В конце концов, покровительницу молодых талантов наверняка больше привлекала красота души.

***
Известная меценатка разочаровала Ричарда. Ей полагалось быть хрупкой, воздушной блондинкой, а она оказалась аппетитной брюнеткой с лукавым личиком и призывно оголенными плечами. В вырезе ее платья поблескивала атласная роза, украшенная стразами. Ричард смущенно отвел взгляд. Ему пришло на ум, что такая женщина наверняка читает только любовные романы. Слишком красивая, слишком кокетливая, слишком погрязшая в земном, она нисколько не походила на ценительницу возвышенной литературы.
- Хотите чаю? - спросила она, призывно улыбнувшись. - Или вы предпочитаете что-нибудь покрепче?
Ричард вспомнил свой последний опыт употребления спиртного и благоразумно отказался. Марианна взглянула на него с недоумением, но тут же, овладев собой, снова улыбнулась и предложила гостю сесть. Он робко опустился на край роскошного дивана, стараясь не помять бархатные подушки.
- Вообще-то мне нужно вас сфотографировать, - промямлил он, озираясь по сторонам.
Интерьер вполне подходил для снимка. Да что там фотография - такой фон сгодился бы и для картины, для парадного портрета в полный рост! Однако в окружении здешней вызывающей роскоши Ричард чувствовал себя скованно. Не зная, куда деть руки, он вытащил из сумки фотоаппарат и сделал вид, что возится с настройками. Вообще-то Рокэ строго-настрого запретил ему менять какие-либо параметры, но Ричард и не собирался этим заниматься. Ему всего лишь нужно было отвлечься, чтобы избежать мучительной неловкости.
К счастью, Марианна пришла ему на помощь. Она сама спросила, куда ей сесть, чтобы свет падал наилучшим образом, сама передвинула кресло и приняла необходимую позу. Ричард обрадованно защелкал камерой.
Марианна была создана для того, чтобы позировать. Во всех ракурсах она выглядела идеально. Залюбовавшись белоснежной шеей и округлыми плечами, на которые падали темные локоны, Ричард, к своему стыду, совсем забыл о Катари. Более того, он забыл даже о Рокэ и о необходимости вернуться в редакцию. Руки отчего-то вспотели, но он продолжал нажимать на кнопку спуска. Кое-какие кадры получились смазанными. Должно быть, у него дрожали пальцы, хотя он этого не замечал.
- Скажите, вашу газету читают мужчины? – вдруг спросила Марианна.
Ричард кивнул, не понимая, к чему она клонит.
- В таком случае, не стоит ли сделать снимки более провокационными? – вполголоса произнесла она, чуть наклонившись вперед.
Искусственная роза оказалась прямо перед носом Ричарда. Он судорожно сглотнул и повторил:
- Провокационными?
- Ну да. Читателям это нравится, не так ли?
Красотка послала ему томный взгляд. Ричарду стало нехорошо. Пока он в панике соображал, как следует реагировать, Марианна, словно невзначай, повела плечами, заставив невесомые бретельки платья упасть. Теперь оно держалось только чудом. Ричард внезапно понял, что под тонкой тканью больше ничего нет. Декольте, украшенное цветком, притягивало его. Сам не понимая, что делает, он отбросил камеру и на негнущихся ногах шагнул вперед. Марианна откинула голову. Она сидела перед ним, соблазнительная, манящая, желанная, и Ричард понял, что ему наконец-то представился шанс испытать все то, о чем рассказывали более опытные сокурсники.
Он сделал еще один шаг навстречу неизбежному. Руки уперлись в шершавую обивку кресла. Теперь он нависал над Марианной. Она облизала губы, покрытые прозрачным розовым блеском. Ричард вдруг вспомнил о сладких леденцах, которые покупала ему мама, когда он хорошо себя вел. Невыносимо захотелось нагнуться еще ниже и коснуться приоткрытого рта, но Ричард все медлил. Мешало откуда-то взявшееся ощущение недозволенности, неправильности происходящего. Совсем некстати вспомнился Рокэ, шальной вечер и терпкий, пьянящий привкус вина во рту. Картина, представшая воображению Ричарда, так сильно отличалась от того, что он сейчас видел перед собой, что он вздохнул и убрал ладони с кресла. Марианна, уже закрывшая глаза для поцелуя, взмахнула ресницами и непонимающе уставилась на него.
- Извините, - пробормотал Ричард, в панике отступая. – Мне надо идти.
- Куда вы торопитесь? – не поняла Марианна.
Она сказала это грудным, страстным голосом, но Ричард уже очнулся от власти ее чар.
- Мне нужно отдать снимки верстальщикам, - пояснил он.
Марианна посмотрела на него. На миг Ричарду показалось, что в ее глазах мелькнула тень сочувствия. Возможно, эта женщина оказалась мудрее, чем он предполагал вначале; возможно, за этот час она узнала о нем что-то такое, чего он сам не знал. Какое это имело значение? Он чувствовал себя слишком смущенным, чтобы анализировать ситуацию. Он даже забыл, что собирался поговорить с женщиной о своей рукописи. Еще раз пробубнив себе под нос извинения, которых Марианна все равно не услышала, Ричард подхватил свою драгоценную камеру и выскочил за дверь.
Провожать его не стали.

***
Вернувшись в редакцию, Ричард торопливо перенес снимки с фотоаппарата на флешку, отдал ее корректорам и заперся у себя в кабинете. По-хорошему, следовало отчитаться перед Рокэ об успешном выполнении задания, чтобы босс не волновался, но Ричард отчего-то не мог заставить себя подняться наверх. При одной мысли о том, что придется посмотреть начальнику в глаза, он испытывал жгучий стыд, как будто и впрямь натворил что-то, заслуживающее порицания. Его выдержки не хватило даже на то, чтобы позвонить Рокэ по внутреннему телефону.
Дикая сцена, разыгравшаяся в доме Марианны, неотступно стояла перед глазами. Периодически Ричард принимался ругать себя за то, что позорно сбежал с места событий. Что бы сказали однокурсники, узнав о его провале? Разумеется, они посмеялись бы над ним! Да и как иначе, ведь он был поистине жалок.
Ричард тихо застонал и спрятал лицо в ладонях. Если бы он мог, он бы с удовольствием сбежал от самого себя, но, увы, о подобном оставалось только мечтать. Посидев несколько минут неподвижно, он, наконец, решил чем-нибудь заняться, чтобы отогнать навязчивые мысли. Может, доверить свои переживания бумаге? Увы, ручки поблизости не оказалось. Ричард тяжело вздохнул и открыл файл со своим романом. История с Марианной вполне заслуживала того, чтобы вставить ее в повествование. В конце концов, в каждом романе из тех, что читал Ричард, непременно присутствовала любовная линия, так чем его книга хуже? Если он обойдет эту тему молчанием, читатели, чего доброго, решат, что ему не хватает соответствующего опыта. Разумеется, в действительности все именно так и обстояло, но Ричард считал, что художественный вымысел на то и существует, чтобы менять реальность по своему вкусу.
Он пододвинул к себе клавиатуру и принялся вдохновенно печатать. Когда муза покидала его, он, к своему величайшему стыду, представлял, как все могло бы происходить, будь на месте Марианны Рокэ, и повествование тут же оживало. К сожалению, Ричарду не хватало знаний, чтобы детально описать процесс. Пришлось отделываться общими фразами о том, как мир перевернулся. Впрочем, Ричард решил, что так даже лучше. Даже набирая этот почти целомудренный текст, он ужасно краснел, так что более откровенная сцена, наверное, оказалась бы ему просто не по силам.

***
До конца лета оставалась еще неделя, но осень уже спешила заявить о себе. Светать стало позже, да и утренние заморозки уже давали о себе знать. Вдобавок с самого понедельника небо прочно заволокло тучами. Зарядил тоскливый холодный дождь. В парке порывистый ветер трепал темно-зеленую листву, уже исчерченную желтыми прожилками. Робер поежился, поднял воротник пиджака и зашагал быстрее. Он торопился на службу.
Дворник, работавший в редакции, видимо, считал ниже своего достоинства убирать грязь с крыльца. Ступеньки, которые и раньше были скользкими, теперь приходилось преодолевать, намертво вцепившись рукой в мокрые от дождя перила – только это могло гарантировать безопасность. Робер кое-как поднялся наверх и вступил в вестибюль. Через весь холл тянулись цепочки влажных следов. В углу стоял раскрытый фиолетовый зонтик: Валентин, как обычно, явился на работу раньше всех.
Отряхнувшись, Робер проследовал в приемную. Мэллит, тоже пришедшая пораньше, торопливо сушила волосы. Видимо, она, как и Робер, забыла свой зонт дома. Ее фен негромко гудел, массивные подвески в ушах позвякивали, когда она случайно касалась их рукой, приподнимая тяжелые медно-рыжие пряди.
- Доброе утро, - сказал Робер.
Он был вынужден повысить голос, чтобы перекричать жужжание фена. Мэллит поспешно обернулась, и, смутившись, выключила свою адскую машинку.
- Здравствуйте, - пролепетала она. – Недостойная не заметила, как вошел шеф-редактор.
Робер поморщился. Он всеми силами пытался отучить Мэллит отказаться от свойственного ей витиеватого стиля речи, но пока что дело продвигалось туго. Статьи, которые она писала для еженедельной колонки гороскопов, по-прежнему изобиловали красочными эпитетами вместо собственных имен. Робер втайне от Альдо правил заметки девушки. Тот не подозревал об этом и пару раз вскользь хвалил сотрудницу, отмечая, что у нее довольно бойкий слог. В ответ на эти незамысловатые комплименты Мэллит краснела и опускала взгляд. Она вообще часто смущалась в присутствии Альдо, зато с Робером держала себя куда более свободно. Должно быть, она считала его кем-то вроде мудрого дядюшки или другого старшего родственника.
- Шеф-редактору прислали письмо, - сообщила она, протягивая ему узкий белый конверт.
Робер недоверчиво покосился на бумагу. Кроме его имени, там не значилось ничего. Ему пришлось разорвать конверт, чтобы узнать, кто же автор таинственного послания. На листе оказалась всего лишь пара строчек. Текст гласил: «Господин Леворукий приглашает вас принять участие в торжественном приеме, который состоится 27 августа». Ниже располагался адрес, телефон и косая залихватская роспись, выглядевшая так, словно кошка задела бумагу хвостом, испачканным в чернилах.
На миг Робер потерял дар речи. Леворукий был, без сомнения, самой таинственной и влиятельной персоной в городе. Его уважали и боялись куда больше, чем губернатора и всех важных чиновников, вместе взятых. Никто точно не знал, чем он занимается, но слухи о нем ходили самые фантастические. Его имя старались не упоминать к ночи. Родители пугали им маленьких детей, когда те отказывались есть кашу. Разумеется, попасть на прием к такому человеку и опубликовать эксклюзивный материал о встрече мечтали все газетчики. Увы, Леворукий не баловал прессу своим вниманием. Обычно журналистам приходилось довольствоваться общением с его автоответчиком, который сообщал, что абонент недоступен и не хочет ни с кем разговаривать. То, что Леворукий вдруг решил дать интервью «Знамени Талигойи», следовало расценивать как подарок небес.
Все еще недоумевая, почему важный господин осчастливил их газету своим вниманием, Робер машинально поблагодарил Мэллит. Она немедленно отобрала у него письмо, чтобы зарегистрировать. Пока он ждал, глядя, как она возится с журналом учета входящих документов, дверь в приемную распахнулась, и вошел Альдо. С его белого зонта стекали тяжелые капли.
- Ну и погода, хоть вообще из дома не выходи, – сообщил он, швырнув зонт на диван. – Мэллит, сделай кофе!
Робера он словно не заметил. Тот решил напомнить о своем существовании.
- Здравствуй, Альдо, - подчеркнуто вежливо сказал он.
Главный редактор посмотрел на него так, словно впервые видел.
- А, это ты, - отозвался он, наконец. – Что новенького?
- Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать. Разве что Леворукий пригласил меня принять участие в приеме, который он устраивает, - ядовито ответил Робер.
Он ожидал, что Альдо оживится, но тот лишь махнул рукой:
- А, знаю. Он еще вчера прислал письмо на мое имя. Спрашивал, кого из сотрудников я мог бы порекомендовать для участия. Я выбрал тебя.
Роберу ничего не оставалось, кроме как сдержанно выразить благодарность за оказанное доверие. Ему некстати пришла в голову мысль, что Альдо мог бы принять решение в пользу кого-то другого и дать возможность проявить себя молодым сотрудникам, к примеру, Валентину или Мэллит. Главный редактор, видимо, понял, что он собирается сказать, потому что покровительственно произнес:
- Даже не думай предложить взамен кого-нибудь другого. Ты – единственный, кому я могу доверить такую важную тему.
Робер почувствовал нечто вроде неловкости. Когда он начал видеть в Альдо в первую очередь начальника, а не верного друга, с которым они долгое время делили и горести, и радости? Он не знал ответа.
- Если хочешь, захвати с собой человека, который будет делать снимки, - продолжил Альдо. – Правда, наш фотокорреспондент в командировке, так что с тобой пойдет кто-нибудь из пишущих сотрудников.
- Я возьму Мэллит, - твердо сказал Робер.
Девушка, наливавшая кофе, услышала свое имя и обернулась. В ее глазах мелькнул испуг. Она беспомощно переводила взгляд с одного мужчины на другого, словно искала поддержки.
- Не волнуйся, ты справишься, - заверил ее Робер. – Всего-то и дела – нажать на кнопку.
Мэллит колебалась. Она, казалось, уже собралась с силами, чтобы возразить, но в последний момент передумала и робко кивнула.
- Вот и отлично, - подвел итог Альдо.
- Ты только подумай, какие перспективы сулит тебе это задание! – воодушевленно произнес Робер, обрадовавшийся назначению Мэллит куда больше, чем своему собственному. – Прием будет закрытым, так что никого из журналистов, кроме нас, туда не пустят. Мы получим эксклюзивный материал!
Альдо саркастически хмыкнул.
- Вообще-то нет. Шеф-редактор «Вестника Талига», этот проклятый Алва, тоже приглашен.
Повисло напряженное молчание. Мэллит, слабо разбиравшаяся в тонкостях журналистской профессии, видимо, только по тону начальника сообразила, что присутствие Алвы на встрече не очень выгодно для редакции. Робер, в отличие от нее, понял все сразу. Если издание-конкурент, которое выходит в печать днем раньше, первым опубликует интервью с Леворуким, «Знамя Талигойи» потеряет значительную часть тиража.
- Ладно, это все пустяки. Не расстраивайся, - преувеличенно бодрым тоном сказал Робер, который не в силах был смотреть на то, как поникли плечи Мэллит.
- Разумеется, пустяки, - вдруг поддержал Альдо.
Выдержав драматическую паузу, во время которой присутствующие с изумлением уставились на него, он эффектно объявил:
- Наш материал в любом случае станет эксклюзивным! Да, Алва приглашен на прием, но я готов спорить на что угодно, что он не придет. Поверьте, об этом есть кому позаботиться.
Сказав это, Альдо подмигнул оторопевшей Мэллит, эффектно развернулся на каблуках, подхватил чашку с кофе и скрылся у себя в кабинете. Робер молча смотрел на захлопнувшуюся дверь. Он не совсем понял, что именно имел в виду друг, говоря, что Алва не доберется до резиденции Леворукого. Шеф-редактору хотелось верить, что Альдо и его сторонники не опустятся до откровенно грязных методов борьбы, но, зная людей, которые покровительствовали журналу, в этом легко можно было усомниться.

***
Проведя еще одну ночь наедине с листком бумаги и обнаружив, что корявые строки, выведенные ручкой с синими чернилами, никак не хотят складываться в стихи, Ричард решил, что так больше продолжаться не может. Он должен был объясниться с Рокэ. О том, что именно он собирается объяснять, Ричард как-то не подумал, но, убедив себя в необходимости разговора, он почувствовал облегчение. Впечатленный собственной храбростью, он еще немного походил по комнате, открыл форточку, чтобы прохладный ночной воздух мог проникнуть в помещение, и глубоко вдохнул.
Жизнь начинала казаться ему не такой уж мерзкой штукой.
Наутро, когда Ричард бегом поднялся наверх и замер перед дверью в кабинет Рокэ, все мужество куда-то испарилось. Вместо того чтобы постучаться и войти, он переминался с ноги на ногу, прокручивая в голове возможный диалог с шефом.
- Я люблю вас, - шептал он одними губами, пытаясь привыкнуть к звучанию фразы.
Репетиция продвигалась плохо. Ричард отчетливо представлял, как в ответ на его признание Рокэ нехотя отвлечется от бумаг, лежащих на столе, приподнимет бровь и равнодушно ответит:
- А я вас - нет.
Тут все мечты заходили в тупик. Хотя Рокэ еще не сказал ему ничего плохого, Ричард уже повесил голову, как будто выдуманная беседа и впрямь только что состоялась. Из оцепенения его вывел голос начальника, донесшийся из-за неплотно закрытой двери:
- С чего вы это взяли, Марианна? Вы, должно быть, начитались любовных романов. Только там ревнивые дамочки нарочно сводят своих мужей с привлекательными незнакомками, чтобы посмотреть на реакцию.
Ричард осторожно заглянул в замочную скважину. Рокэ сидел в кресле и с недовольным видом втолковывал что-то в телефонную трубку. Судя по всему, он общался с той самой светской леди, у которой Ричарду вчера довелось побывать. Он плохо понял смысл их обмена репликами, но при мысли о том, что именно может рассказать Марианна, ему стало не по себе. Покраснев, он поспешно отпрянул от двери. Теперь идея откровенно поговорить с Рокэ уже не казалась ему такой привлекательной.
- Ричард, так вот вы где, - раздался мелодичный голос у него за спиной.
Обернувшись, он увидел Катари. Секретарша, одетая в скромное серое платье с высоким воротничком, приветливо улыбнулась ему. Ричард ощутил укол совести, вспомнив, что за последние несколько дней так ни разу и не удосужился заглянуть к ней.
- О, Катарина, - пробормотал он, уставившись в пол. – Я как раз собирался вас навестить.
- Вот и славно, - кивнула она и, словно невзначай, взяла его за руку. Ричард вздрогнул. Прикосновение прохладных пальцев, от которых исходил едва уловимый аромат цветочных духов, не казалось ему неприятным, но все же по неведомой ему самому причине он предпочел бы, чтобы Катари его не трогала. Она же, словно не замечая смущения собеседника, довела его до приемной и лишь тогда разжала ладошку.
- Не волнуйтесь, главного редактора нет на месте, - заговорщически сообщила она.
Ричарду не понравился ее тон, но деваться было некуда. Он покорно уселся на предложенный стул. Что-то подсказывало ему, что предстоящий разговор будет не из легких. Между тонких бровей Катари залегла едва заметная складка, большие лучистые глаза смотрели со странной тревогой, а пальцы, державшие кофейник, слегка дрожали. Когда она разливала кофе по маленьким фарфоровым чашечкам, несколько капель пролилось на скатерть. У секретарши задрожали губы. Ричард испугался, что она снова начнет плакать, как в прошлый раз, но Катари сдержалась.
- Пейте, - сказала она, придвинув чашку поближе к Ричарду.
Тот осторожно сделал глоток. Кофе был горьким и чересчур горячим, но он заставил себя выпить все, не поморщившись. Он рассчитывал, что сразу после этого сможет убраться из приемной, но у Катари, по-видимому, имелось другое мнение.
- Посидите еще, - с обезоруживающей улыбкой попросила она, едва он попытался подняться. – Кто знает, может быть, это последний раз, когда я варила вам кофе. Ах, Ричард, кто же будет заботиться о вас, когда я уйду?
Практикант поднял на нее глаза.
- Вы хотите уйти с работы? – переспросил он.
Ему не верилось, что это правда. Катари всегда была так предана редакции! Она ни за что не покинула бы свой кабинет по доброй воле.
- Увы, мои желания вряд ли будут учитываться, - вздохнула она.
Ее рука судорожно комкала воротник платья. Было видно, что слова даются Катари нелегко, но, заметив недоумение на лице практиканта, она поспешила пояснить:
- Это все идеи господина Алвы. Он решил, что пора сделать расходование нашего бюджета более эффективным, в частности, уволить некоторых сотрудников, без которых, по его мнению, легко можно обойтись. Мое имя стоит первым в списке.
- Не может быть, - поспешно перебил Ричард. – Наверное, произошла ошибка. Я поговорю с Рокэ, и он все уладит.
Катари лишь покачала головой.
- Вы так наивны! Впрочем, я не могу это осуждать. Молодым людям вашего возраста свойственно видеть в других только хорошее. Но, Ричард, если бы вы знали, каков Алва на самом деле! Он настоящее чудовище, хладнокровное и беспощадное. Вспомните, как он обошелся с вашим отцом! Разве человек с чистой душой мог бы совершить столь мерзкий поступок?
Ричард замер, беспомощно хватая ртом воздух. В последние дни образ отца, на которого он привык равняться, порядком потускнел в его сознании. Ложась спать, он ловил себя на мысли, что за весь день ни разу не вспомнил о папе. Мать наверняка не одобрила бы такого неуважения к памяти именитого писателя, но Ричард ничего не мог с собой поделать: другие, более яркие переживания, вытесняли былое.
Как получилось, что он забыл об отце? Как вышло, что он начал считать Рокэ хорошим, несмотря на чудовищную подлость, которую тот совершил? Видимо, правильно говорят, что от ненависти до любви один шаг.
Ричард отвернулся и уставился на вазу с хрупкими искусственными цветами – кажется, они назывались гиацинтами. Он не находил в себе сил, чтобы взглянуть в глаза Катари. В сравнении с ней, такой искренней и чистой, такой преданной своему делу, он ощущал себя последним мерзавцем. Она же, не замечая его смятения, вдруг рывком поднялась с места, подошла к стулу, на котором он сидел, и сжала хрупкими ладошками руки Ричарда. Пальцы у нее были влажными. Практикант запоздало понял, что она, наверное, все-таки всплакнула и украдкой вытерла слезы, пока он не видел.
- Ричард, что мне делать? – потерянно спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Ее голос звучал беспомощно, потерянно. На миг Ричарду захотелось уверить ее, что все будет хорошо, но уже в следующее мгновение он понял, что не может ей ничего обещать. Разве сумел бы он защитить ее? Нет, для этого требовался кто-то гораздо влиятельнее нищего студента.
- Может быть, вам обратиться к Фердинанду? – робко предложил он. – Главный редактор наверняка найдет управу на Рокэ.
Катари горько вздохнула.
- Я пыталась поговорить с шефом. Но, понимаете, он словно околдован Алвой. В глазах Фердинанда этот человек непогрешим. Вот если бы был какой-то способ показать редактору, что Алва тоже может ошибаться… Но он, как назло, не допускает промахов.
«Интересно, если я скажу Оллару, что Рокэ напоил меня и пытался соблазнить, это сработает?» - мельком подумал Ричард, но тут же отверг идею. Он не чувствовал в себе достаточно мужества, чтобы признаться кому бы то ни было в том, что случилось в кабинете шеф-редактора шальной летней ночью.
Катари, между тем, продолжала рассуждать, не замечая его терзаний:
- К примеру, если бы Алва без уважительных причин пропустил важный прием, который устраивает Леворукий, - вы ведь слышали об этом событии, да? – так вот, если бы Алва туда не явился, я думаю, Фердинанд бы задумался, стоит ли так безоглядно ему доверять.
Ричард машинально кивнул. Он не очень понимал, к чему клонит Катари, но решил выслушать ее до конца. Все, что она говорила, больше всего походило на несбыточные мечты, которые, разумеется, не могли помочь делу. Впрочем, Ричард отлично понимал женщину. Окажись он на ее месте, он бы, возможно, тоже предпочел укрыться от жестокой реальности за бастионом иллюзий.
- Если бы только мы могли заставить Алву пропустить эту встречу! – вдохновенно произнесла секретарша. – Это же совсем просто. Достаточно подсыпать ему в кофе, допустим, снотворное…
Договорить она не успела. В коридоре послышались шаги. Кто-то приближался, медленно и тяжело ступая. Катари, видимо, не рассчитывала, что их беседу так быстро прервут. Она поспешно отскочила от Ричарда и принялась разглаживать складки на платье. Дверь в приемную распахнулась. Фердинанд, появившийся на пороге, обвел комнату рассеянным взглядом, будто пытался вспомнить, зачем он сюда явился. Так и не придя ни к какому заключению, он вяло махнул рукой и попросил:
- Катари, сделайте мне кофе.
Секретарша кивнула. Редактор пробормотал что-то похожее на благодарность и скрылся у себя в кабинете. Катари направилась к столику, на котором стояла кофеварка. Ричард почувствовал, что засиделся.
- Я, наверное, пойду, - неловко заметил он.
Катари посмотрела на него через плечо.
- Да, да, идите…
Ричард поднялся с места. В голове у него гудело. Слишком много информации обрушилось на него за сегодняшнее утро. Перед глазами все плыло, как в тумане. Он провел рукой по лицу, словно пытаясь отделать от липнувшей к нему вязкой паутины обмана. Ричард вынужден был признать, что окончательно запутался. Он уже не понимал, кто хороший, а кто плохой. Если Рокэ не такое чудовище, как о нем говорят, почему же он хочет уволить Катари? А если он и впрямь бесчестный человек, как мог Ричард в него влюбиться? Вопросов накопилось слишком много, а ответы все не находились. Ричард тихонько застонал.
- С вами все в порядке? – спросила Катари, когда он уже взялся за ручку двери.
- Все нормально, - ответил он.
- Вы выглядите бледным, - сообщила она, оглянувшись на дверь, за которой скрылся Фердинанд. – Должно быть, это от бессонницы. Я советую вам обратиться к Августу Штанцлеру. Он ведь ваш декан, правильно? Я неплохо с ним знакома. Почтенный профессор тоже страдает от этого недуга и всегда держит при себе отличное снотворное. Уверена, он с вами поделится.
Ричард застыл на месте. Он не сразу поверил, что понял все правильно. Чтобы рассеять его сомнения, очевидно, отразившиеся на лице, Катари добавила вполголоса, заговорщическим тоном:
- И помните, о чем мы с вами говорили. Только вы можете спасти меня, Ричард, вы и никто другой.

***
В день, который Леворукий выбрал датой торжественного приема, погода окончательно испортилась. Холодный ветер с дождем час от часу становился сильнее. Под ногами хлюпала вода. На крыльце редакции красовалась широкая лужа. Робер кое-как обошел ее, недоумевая, куда смотрит дворник. Его пренебрежение служебными обязанностями начинало настораживать. Войдя в вестибюль, Робер раздраженно отбросил в сторону мокрый зонт и направился прямо к кладовке под лестницей, где в свободное от уборки время обычно спал виновный.
Не успел посетитель постучать, как дверь открылась сама. На Робера пахнуло сыростью. Комната почему-то напомнила ему темный подвал, в который мать когда-то заставляла его спускаться, чтобы принести к ужину проросшей картошки. С той поры прошло никак не меньше двадцати лет, но Робер до сих пор помнил, что в подземелье был спертый воздух, что там водились большие мохнатые пауки, и что оттуда хотелось поскорее выбраться на свежий воздух.
В каморке дворника все выглядело примерно так же, даже паук оказался на месте. Тонкая клейкая паутина покачивалась в ближайшем к выходу углу, где стояли лопата и метла. Очевидно, ими давно уже никто не пользовался. Робер тяжело вздохнул и вгляделся в полумрак комнаты, разыскивая хозяина. Долго ждать не пришлось: тот вдруг сам шагнул ему навстречу. От дворника исходил крепкий аромат какого-то дешевого пойла. Не глядя на Робера, он пошарил руками вокруг себя, нащупал на столе свою шапку, и, нахлобучив ее задом наперед, прошел к выходу. Робер хотел было окликнуть его, но, пригляделся получше и понял, что этого лучше не делать. Глаза дворника неподвижно смотрели в одну точку, а на белом, как мел, лице застыло выражение глубочайшего шока.
Недоумевая, что могло так напугать бесстрашного служителя метлы, Робер развернулся и вышел из помещения. По дороге наверх он успел прийти к выводу, что дворник, вероятно, осуществил свое давно и не раз декларируемое намерение допиться до зеленых чертей.
Впрочем, сейчас Роберу было не до того. С утра он успел съездить на открытие нового завода по производству овощных консервов, а в редакцию наведался только затем, чтобы увидеть Мэллит. Через час им предстояло вместе отправиться на прием. Сам Робер, не раз присутствовавший на мероприятиях такого уровня, почти не волновался, но начинающей журналистке первое посещение светского раута, судя по всему, могло показаться весьма значимым событием. Поэтому Робер явился в приемную заранее, чтобы дать Мэллит пару ценных советов о том, как лучше себя вести.
Перескакивая через две ступеньки, он добрался до цели. К его удивлению, из кабинета вдруг донеслись приглушенные рыдания. Робер настороженно прислушался. Кажется, это плакала Мэллит. Она всхлипывала тихо, словно боялась, что может кого-нибудь потревожить. У Робера замерло сердце. Неужели Альдо сказал девушке что-то грубое?
Не в силах больше гадать, что именно случилось, Робер толкнул дверь и вошел в приемную. Мэллит сидела за своим столом. Тусклый свет, проникавший сквозь залитое дождем оконное стекло, освещал ее хрупкую фигурку, поникшие плечи, тяжелый узел волос, который были безжалостно стянуты на затылке. Она спрятала лицо в ладонях и время от времени негромко и жалобно шмыгала носом.
Рядом с Мэллит стоял Валентин, которого Робер совсем не ожидал увидеть. Правой рукой он неловко похлопывал девушку по плечу, явно не зная, как заставить ее успокоиться.
- Что случилось? – не выдержал Робер.
Услышав его голос, оба слегка вздрогнули. Мэллит отняла руки от лица и попыталась вытереть рукавом заплаканные глаза.
- Избранный главным редактором лишил ответственного за чистоту своей милости, - сказала она. Голос ее звучал слегка гнусаво.
- Что? – не понял Робер.
- Альдо уволил дворника, - устало пояснил Валентин.
Только сейчас Робер обратил внимание, что тот выглядит измотанным, словно ему только что пришлось выдержать натиск трех десятков разъяренных подписчиков. Заметив, что на него смотрят, Валентин немного смешался и покосился на свою руку, все еще лежавшую на плече Мэллит, как будто недоумевал, как это его ладонь там оказалась. Убирать ее он, однако, не стал, только сильнее сжал пальцы.
- Я не понимаю, при чем тут дворник, - произнес Робер, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на собственнический жест дерзкого юнца.
Валентин вздохнул и пустился в объяснения. Он говорил сухо, четко, без всяких эмоций, но Мэллит, слушавшая его рассказ, беспокойно кусала губы, словно каждая его фраза будила неприятные воспоминания.
Как выяснилось, виной всему был Альдо. Впрочем, это Робера ничуть не удивило. По словам Валентина, утром главный редактор, как всегда, опаздывавший на работу, попытался бегом взлететь по ступенькам крыльца, но потерпел неудачу и позорно рухнул в лужу. Разумеется, вскочив на ноги, он тут же кинулся искать виновного. Жертвой начальственного гнева пал дворник, в чьи обязанности входило чистить злополучное крыльцо. Через десять минут бедолага уже был уволен. На этом все могло бы закончиться, но история получила неожиданное продолжение.
Сразу после подписания приказа несчастный дворник вернулся к себе в каморку, слил в одну бутыль остатки коньяка и портвейна, выпил получившуюся смесь и отправился куда глаза глядят. Немного побродив по городу восьмерками, он вернулся. За это время в его затуманенном сознании сама собой возникла мысль о мести. Оттолкнув вахтершу, которая пыталась преградить ему путь, дворник сбегал в свою комнату, прихватил там грабли и отправился бить морду Альдо. Увы, дуэль не состоялась. Бдительная вахтерша успела предупредить редактора. Тот заперся у себя в кабинете, строго-настрого наказав Мэллит никого не пускать.
- Ты оставалась один на один с этим пьяным чудовищем? – выпалил Робер, дослушав до этого места.
Секретарша коротко кивнула. Ее длинные ресницы по-прежнему были мокры от слез, но она, кажется, уже успела немного прийти в себя.
- Что он сделал? – продолжил Робер, не замечая, что его руки сами собой сжимаются в кулаки. – Он тебе угрожал?
- Успокойтесь, пожалуйста, - пролепетала Мэллит.
Робер постарался сдержать рвавшуюся наружу ярость. Это далось ему с трудом, но он понимал, что не должен еще больше нервировать девушку.
- Ничтожная не пострадала, - успокоила его Мэллит. – Явившийся сюда был исполнен праведного гнева и говорил громко, но туманно. Я поняла только, что он требовал выдать ему сиятельного редактора для расправы.
- Нужно было так и сделать, - пробормотал Робер.
Он снова внимательно посмотрел на Мэллит. Бедная девочка, сколько же мужества ей понадобилось, чтобы выдержать натиск верзилы, который был на две головы выше!
- Ты очень храбрая, - добавил он дрогнувшим голосом.
- Вовсе нет, - возразила Мэллит. – Недостойная испугалась, но ее спас ведающий экономическим отделом.
Валентин слегка наклонил голову, подтверждая, что так все и произошло. Робер ощутил неприятный укол вины. Это он должен был находиться рядом с Мэллит, когда все случилось! Увы, вместо того, чтобы остаться рядом, он отправился на какую-то дурацкую консервную фабрику, как будто ее не смогли бы открыть без его участия.
- Как тебе удалось его выгнать? – спросил Робер, обращаясь к Валентину.
Тот как будто не заметил, что к нему обращаются, однако уголок его рта чуть заметно дернулся. Робер вспомнил ошарашенное лицо дворника. Проклятье, как тихий интеллигентный студент умудрился запугать его до полусмерти?
- Я имею право знать, что именно ты сделал, - повторил Робер.
Мэллит умоляюще взглянула на него, словно не хотела, чтобы он продолжал допрос. Валентин вздохнул и холодно произнес:
- Мой старший брат Джастин тоже работает дворником. Я по опыту знаю, как следует обращаться с людьми такого сорта. Простите, но мне не доставляет удовольствия рассказывать об этом более подробно.
Робер поспешно кивнул. Он чувствовал злость на себя за то, что настоял на ответе. Какую правду он хотел услышать, что за тайну намеревался вырвать у своего замкнутого коллеги? Уж точно не эту.
- Извини, - неловко пробормотал он.
Ответной реакции не последовало. Валентин смотрел все так же холодно и отстраненно. Если он и испытывал неловкость от того, что выдал часть сомнительной истории своей семьи, то прекрасно это скрывал. От его тусклого, ничего не выражающего взгляда Роберу стало не по себе.
- Нам пора собираться на прием, - сказал он, потому что следовало сказать хоть что-нибудь. – Мэллит, сколько времени тебе нужно, чтобы ты была готова?
Журналистка подняла на него ясные глаза.
- Я не пойду, - сказал она тихо, но очень твердо.
- Что?
- Не пойду, - ее голосок прошелестел еще тише. – Не хочу.
Она говорила очень просто, совсем не так, как обычно, и это заставило Робера растеряться. Пауза длилась несколько секунд. Наконец, он взял себя в руки и попытался возразить:
- Мэллит, я понимаю, что ты расстроена сегодняшними событиями, но…
Она помотала головой. Робер замолчал. Следовало немедленно что-то предпринять. Часы на стене медленно тикали, отсчитывая время до начала торжественного приема. В запасе оставалось чуть больше двадцати минут. Робер покосился на Валентина, наблюдавшего за происходящим все с тем же каменным выражением лица, и решил зайти с другой стороны.
- А как же Альдо? – спросил он. – Если ты не пойдешь на прием, это его расстроит. Он полагается на тебя.
Мэллит покосилась в окно. Дождь монотонно барабанил по стеклам. Вдалеке чернели голые, потрепанные вчерашним ураганом ветви деревьев. Звук падающих капель наводил дремоту. Хотелось выключить себя из розетки, как выключают светильник с перегоревшей лампочкой, и немного поспать.
Помолчав несколько секунд, Мэллит вдруг сказала ровным голосом, без выражения:
- Все равно.
- Что – все равно? – не понял Робер.
Она не стала отвечать, лишь слегка шевельнулась в кресле, сбрасывая руку Валентина со своего плеча, и с нарочитой заинтересованностью принялась перебирать какие-то бумаги на столе. Судя по всему, она больше не собиралась ничего говорить. Ее пальцы, державшие документы, слегка подрагивали. Робер смотрел, как Мэллит машинально откладывает в сторону одну папку за другой, и вдруг понял, что она хотела сказать.
Ей не было дела до Альдо, потому что ему, в свою очередь, не было дела до нее – иначе бы он не оставил ее наедине с разъяренным дворником. Теперь Мэллит, вероятно, поняла это со всей очевидностью. Для человека, сделавшего такое открытие, она держалась очень стойко. Робер решил, что не вправе усугублять ее тоску. Окажись он на месте Мэллит, он бы, вероятно, тоже предпочел на некоторое время остаться в одиночестве. Он вспомнил, как два часа просидел у себя в кабинете после того, как она решила, что принесенные им желтые розы были подарком Альдо, и негромко сказал:
- Я пойду один.
Мэллит кивнула, как ему показалось, с благодарностью.
В одном из соседних кабинетов весело, совершенно неуместно засвистел чайник. Робер вздохнул и направился к двери. Предстояло вызвать такси, чтобы вовремя добраться до места. Обернувшись, он последний раз взглянул на Мэллит. Та о чем-то негромко переговаривалась с Валентином. Кажется, он объяснял ей, как пользоваться принтером.
Никогда еще Робер не чувствовал себя настолько лишним.

продолжение в комментариях.

@темы: Робер Эпинэ, Ричард Окделл, Валентин Придд, Марианна Капуль–Гизайль, Катарина Ариго, фанфики, Рокэ Алва

---

Окделл Окделл

[TheMalcolm]

Я не опоздал?

27.09.2009 в 22:31

Пишет  Гемма:

Шило вылезло из мешка
В смысле, что и в дайджесте ЭКСМО , и в октябрьском "Мире фантастики" ШС анонсирован уже с обложкой (последняя на данный момент работа Амока по моим книгам). Вопреки народному волеизъявлению "Лицом с обложки" стал истинный эорий и кавалер многих орденов Р.Окделл. Р.фок Фельсенбурга вы найдете 2 октября на сайте. На "северном" форзаце работы Arventur.
Ну а вот и сама картинка без мрамора и надписей.

Слов нет как он прекрасен.

@темы: Ричард Окделл, кросспосты

---

[Флигель-адъютант]

Название: Надорские яблоки
Автор: Rocita
Персонажи: Ричард Окделл, Айрис Окделл, Мирабелла Окделл, Рокэ Алва
Рейтинг: G
Жанр: юмор
Дисклеймер: Вера Викторовна, я только покурю и на место положу!

Двадцать четыре

- Двадцать четыре – меланхолично произнесла Айрис, провожая взглядом яблоко, с глухим стуком упавшее на землю и откатившееся в сторону.
Ричард неразборчиво выругался и посмотрел в свою корзинку, в которой яблок было не больше пятнадцати. Айрис подняла слегка помявшееся яблоко, отерла его краем платья и положила в отдельную корзину. Потом задрала голову вверх и негромко сказала:
- Дикон, ну ты бы поаккуратнее, сам понимаешь, что…
Закончить она не успела, потому что в этот момент в окне появилась матушка, и вид у нее был крайне недовольный.
- Сын мой, вы очень неосторожны, - сухо произнесла она и поджала губы, - это недостойно герцога Окделла.
Дик покаянно опустил голову и в который уже раз подумал, что совершил ошибку, приехав в Надор. Как он мог не заметить подвоха в матушкином письме, где она писала про урожай яблок? Теперь вот приходится этот урожай самолично собирать.
Во дворе Надорского замка росла старая яблоня, посаженная, как принято было считать, самим Аланом Святым. Плодоносила она обычно очень скудно, но в этом году все ветки были усыпаны крупными румяными яблоками. Впрочем, красивыми они выглядели только издалека, в чем Дик убедился, как только забрался на нижнюю ветку. Вблизи надорские яблоки были кривоватыми и какими-то пупырчатыми, а, кроме того, жесткими и очень кислыми на вкус. Однако герцогиню Мирабеллу это ничуть не волновало, она считала, что все яблоки должны быть собраны и использованы в благих целях, о чем и было утром сообщено Ричарду.
Поэтому теперь он, обдирая ладони о шершавую кору, перелезал с ветки на ветку с орудием для сбора яблок. Орудие это тоже, по-видимому, сохранилось со времен Алана и представляло собой длинный, плохо оструганный шест с закрепленной на одном конце погнутой железной кружкой. Казалось бы, пользоваться таким предметом несложно, но, стоило Дику только подцепить какое-нибудь яблоко, как пара соседних тут же падали на землю. А этого допускать не следовало, потому что падалицы нельзя долго хранить. А еще падающие яблоки так и норовили попасть Дику прямо по голове. Но он каждый раз успевал уворачиваться, а вот Айрис везло меньше, и она обзавелась, как минимум, двумя новыми синяками. В ответ на шипение и угрозы Ричард лишь вздыхал. Ну что он мог поделать с подлым деревом!
В очередной раз опустошив корзину, Дикон снова полез на яблоню. Ветка опасно прогибалась под ногами, а за шиворот сыпались сухие листики и какой-то мусор. Из окна за его действиями внимательно наблюдала эрэа Мирабелла, а внизу стояла сестра, пообещавшая поколотить герцога Окделла, если тот еще раз в нее чем-нибудь бросит. Сжав зубы, Повелитель Скал упрямо потянулся за яблоком.
Через неделю изрядно повеселевший с момента отъезда из Надора Ричард подъезжал к Олларии. Банку с вареньем из надорских яблок он предусмотрительно выбросил, едва отъехав от замка. Уж больно подозрительно звучала просьба матушки обязательно угостить этим вареньем Алву, но самому ни в коем случае не есть.
К вечеру душевное равновесие герцога Окделла окончательно восстановилось. Эр сидел в кресле с гитарой, а Ричард, как и положено оруженосцу, методично подливал вино в его бокал, впрочем, не забывая и про свой. Ничто не предвещало беды.
Когда время приблизилось к полночи, а глаза у Дика начали слипаться, Рокэ вдруг отложил гитару и сказал:
- Юноша, через три дня я еду в Кэналлоа. Если хотите, вы можете меня сопровождать.
Ричард, даже не пытаясь сдержать счастливой улыбки, ответил:
- Конечно, монсеньор! А я увижу цветущие гранаты?
Алва засмеялся и произнес:
- К вашему сведению, гранаты уже давно отцвели. Зато созрели плоды. Мой управляющий пишет, что в этом году очень обильный урожай… юноша, что с вами?
Увидев, как оруженосец медленно сползает с кресла на пол, Алва подумал, что тот никогда не научится пить.

@темы: юмор, фанфики

---

[настоящий дунадан с батареей]

Какие есть теории о том, кто та королева, которой принес присягу Дик в конце СЗ-1? а то я переживаю

@темы: Ричард Окделл, вопросы к присутствующим, опять об канон

---

арт-обзор)))

[Сказочка.]

По "Отблескам Этерны" рисует прекрасный арт Юкари.
С разрешения вывешиваю тут ее работы ))))
Благодарности автору приветствуются )))

Портреты:

1) Ричард

2) Робер

3) Эмиль

4) Арлетта

Иллюстрации:

1) "Копыта Соны выбивали дробь, над головой трепетало знамя с Победителем Дракона, и Ричард Окделл не считал его чужим. Это было его знамя, это были его соратники, это была его победа..."(с)

крупный план - Дикон

крупный план - Эмиль

2) Дорак и Алва

крупный план - Алва

крупный план - Сильвестр

3) "после Октавианской ночи" Рокэ, Дикон, Савиньяки

4) "военный совет"

5) Рокэ и Ричард

6) набросок - Рокэ, Ричард, отец Оноре

7) сцена из семейной жизни Надора - Айрис, Дикон, Наль, Мирабелла

8) из детства - Рокэ, Савиньяки

9) из дества - Арлетта с Эмилем и Лионелем

10) набросок

11) наброски портретов

Лионель

Эмиль

Эмиль

@темы: Робер Эпинэ, Ричард Окделл, Лионель Савиньяк, Эмиль Савиньяк, фанарт, Рокэ Алва

---

[Ardenariel erd LooAllen]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[настоящий дунадан с батареей]

Название: Силуэт ворона (черное на белом)
Авторы: Джайа и Эрвен
Фэндом: ОЭ
Персонажи: Рокэ Алва, Лионель Савиньяк и некоторые другие
Тип: джен с намеками
Рейтинг: PG
Жанр: флафф, чушь и юмор
Предупреждения: см. жанр, во-первых, во-вторых, ООС, неканон, местами фанон, никакой хронологии и прочих умных слов

читать здесь

@темы: Лионель Савиньяк, юмор, фанфики, Рокэ Алва

---

Оруженосцы в ОЭ: накопившиеся вопросы

[Инна ЛМ]

Под кат убраны рассуждения - попытки, в основном тщетные, решить эти вопросы. Если благодаря совместным усилиям сообщества ответы будут найдены, то это будет просто замечательно.
.
1. Есть ли оруженосцы в других странах, помимо Талига?
Судя по всему, они есть в Дриксен: в «Из глубин» про генерала графа Хохвенде сказано, что он «начал с доноса на своего господина» – но господином у дворянина может быть только тот, у кого он служил оруженосцем.


2. Когда возник институт оруженосцев?
В «Приложениях» к ЛП сказано, что «Франциск имел с ним (Михаэлем фок Варзов) длительную беседу, после чего была учреждена школа оруженосцев в Лаик». Из формулировки неясно, было ли при этом создано и само понятие «оруженосец» – или только школа для централизованного и контролируемого государством обучения юношей, которые раньше становились оруженосцами «в частном порядке».
Вообще такое индивидуальное ученичество + служба у более опытного дворянина (не обязательно военного) настолько характерно именно для средневековой цивилизации, с ее принципом личной зависимости и личной верности, что было бы странно, если бы это отсутствовало в средневековой Кэртиане, но возникло там с началом Нового времени…

3. Почему Лаик полгода пустует?
На форуме Веры Камши многие отмечали чрезмерную и недостаточно обоснованную краткосрочность обучения (предполагаю, что автору по сюжетным соображениям было нужно, чтобы Дик потратил на учебу не несколько лет, а всего полгода, но при этом прошел обычный курс – вот и пришлось сокращать срок для всех). Даже если принять, что главной целью было не приобретение знаний, а воспитание юношей в должном духе, срок все равно слишком мал – полугода на такое поворачивание мозгов в нужную сторону никак не хватит. Если новый набор в Лаик происходит раз в год, то почему бы обучению не продолжаться 12-14 месяцев? Какой смысл в том, чтобы немаленький персонал, начиная с капитана и кончая привратниками, простаивал столько же, сколько работает?
С большой натяжкой можно предположить, что это делается по причинам, связанным с кэртианской мистикой (что в Лаик она присутствует в разных видах, мы неоднократно убеждались) – допустим, там ежегодно проводятся некие ритуалы (чьи и какие, даже представить не могу), растягивающиеся как раз на полгода. Но каково в таком случае официальное объяснение для тех, кто ни в какие чудеса не верит (а таких в Талиге среди власть имущих всё-таки большинство)?

4. Кризис перепроизводства оруженосцев
Он ведь должен быть неизбежен, раз срок службы у эра – три года, а выпускают новых каждый год? То есть кандидатов всегда примерно втрое больше, чем появляется вакансий. К тому же воспитание юношества явно не считается гласной или хотя бы негласной обязанностью всех тех, кто имеет на это право – у абсолютного большинства высокопоставленных военных, которых мы встречаем в ОЭ, оруженосцев нет (Лионель и Эмиль Савиньяки, Жермон Ариго, Вальдес, фок Варзов, Ноймаринен, Джеймс и Дэвид Рокслеи, Дьегаррон, Курт Вейзель, Леонард Манрик). Даже Алва берет оруженосца впервые... И непохоже, чтобы на место оруженосца, закончившего службу, тут же брали нового.
В момент распределения выпуска Дика (двадцать человек) «двадцать семь Лучших людей не имели оруженосцев»; но в списке унаров следующего года, поданном Сильвестру, уже пятьдесят два человека! Хватит ли на них потенциальных эров, учитывая, что двадцать уже заняты на ближайшие три года? Если бы кто-то сумел подсчитать, сколько примерно в Талиге Лучших Людей, то вопрос о наличии и отсутствии кризиса был бы решен.

5. Что ожидает нетрудоустроенного выпускника Лаик?
Причина неустройства – вышеупомянутый кризис, или просто его никто не захочет взять. (Скорее всего, именно это случилось с теми двумя юношами, которые остались с Диком на Фабиановой площади под конец церемонии.) А ведь возможность стать оруженосцем предоставляется только раз в жизни – сразу после выпуска из Лаик; сделать еще одну попытку, в следующем году, уже нельзя. Чем грозит для судьбы и карьеры неполучение рыцарского звания? Будут ли их всю жизнь считать – официально или неофициально – дворянами второго сорта? Будут ли они из-за этого как-то ограничены в своих правах и возможностях, начиная с военной службы и кончая заключением выгодного брака? Много ли таких людей в Талиге?

6. Оруженосец, лишившийся эра: что дальше?
За три года в почти постоянно воюющей стране эр запросто может погибнуть (не говоря уже о дуэлях и болезнях). Что будет с его оруженосцем? Может ли он поступить к кому-то другому и сколько тогда ему служить: остаток срока или новый срок целиком? Такие случаи должны быть нередки, так что наверняка есть какой-то закон на сей счет – увы, оставшийся неизвестным читателям...
Именно в таком положении оказался Валентин после убийства Давенпортом Генри Рокслея – но мы не видим, чтобы он предпринимал какие-то шаги для своего дальнейшего устройства в оруженосцы.

7. Рыцарское звание: каково его реальное значение?
Самый темный и сложный из вопросов. Начиная чтение КНК, я предполагала, что тут та же ситуация, что в средневековой Европе: служба оруженосцем и завершающее ее посвящение в рыцари – обязательная ступень перед получением воинского звания (или его тогдашнего аналога) и началом военной карьеры. Но что мы видим на примере знакомого нам выпуска Лаик (к концу СЗ-1 никто еще не закончил срок службы, кроме особого случая с Диком – о нем см. ниже):
1) они уже успели получить офицерские звания (кто-то корнет, кто-то даже теньент), и не преждевременно, за какие-то выдающиеся подвиги, а в обычном порядке; причем стать офицером, в том числе и в гвардии, можно, даже не учась в Лаик (как Герард благодаря Алве);
2) они занимают военные должности – адъютантов (интересно, что Дик – единственный оруженосец, не бывший адъютантом своего эра);
3) они занимают гражданские должности (Дик и Валентин – при Альдо);
4) по крайней мере один из них (Дик) награжден орденами;
3) герцоги и главы Великих домов (Дик и Валентин) исполняют все обязанности/пользуются всеми правами, вытекающими из их положения и титула: распоряжаются имуществом, личной гвардией, дают согласие на брак родственниц.

Вопрос: что изменится в их жизни от присвоения им этого загадочного рыцарского звания, если оно означает что-то вроде достижения дворянином сословной полноправности (как совершеннолетие – возрастной полноправности)?

Фердинанд во время встречи с Диком в Багерлее говорит «вы так и не стали рыцарем, оруженосец… Вы никем не стали» как о чем-то очень важном; но в чем конкретно эта важность заключается?
Между прочим, Валентин формально находится даже в худшем положении, чем Дик: того преждевременно освободил от службы его эр – это явно законная, хотя и редкая процедура (кстати, непонятно: когда Алва говорит, что «я считаю его обучение законченным. Он достоин стать одним из талигойских рыцарей. Я подтверждаю сие пред землей и небесами» – означает ли это автоматическое присвоение рыцарского звания, или Алва только дает разрешение на эту церемонию, которую должен проводить не эр, а кто-то другой – может быть, король?).
Валентин остался без эра, и, по-видимому, без перспектив на рыцарское звание – но ничто не указывает на то, что это как-то беспокоит его или всех тех, кто имеет с ним дело; даже Дик, подыскивая для него упреки и оскорбления, ни разу не говорит что-нибудь вроде «вы не дослужили оруженосцем и теперь не станете рыцарем». И Алва, принимая у Валентина присягу, присваивая чин полковника и обсуждая его ближайшее будущее, не упоминает об этом предмете. Так насколько же в действительности это важно?

@темы: вопросы к присутствующим, опять об канон

---

рекламное объявление

[Истинная Кэртиана]

Дорогие все, кто пишет и рисует. :-)

Обращаем ваше внимание на то, что уже открыт прием работ на RSYA 2009 - пока только фанфикшена, но вскоре будут принимать и фанарт.



Номинации, которые могут нас заинтересовать - Лучший слэш по русскому фандому, Лучший юмористический слэш и Лучший макси-фик.
На конкурс принимаются работы, созданные в период с 20 сентября 2008 по 20 сентября 2009 года.

Мы думаем, что было бы неплохо продемонстрировать возросшую активность фандома и дружно поучаствовать в конкурсе - так что если вы размышляете, не отправить ли что-нибудь и нужно ли это кому-нибудь, то не размышляйте, а отправляйте - это нужно. Может быть, нам даже найдется потом, что отпраздновать всем вместе, кто бы ни победил. :-)
Лично нам кажется, что за последние несколько месяцев в фандоме было написано много хороших и отличных текстов, которые грех скрывать от народа - и которые имеют хороший шанс привлечь внимание читателей. Мы очень надеемся, что те тексты, от которых мы все уже успели получить удовольствие на кинках или здесь в сообществе, появятся на RSYA и порадуют кого-нибудь еще.

Если вам нужен совет, потому что вы не знаете, что из своих текстов выбрать, если вам нужна финальная правка текста или просто моральная поддержка - обращайтесь к нам - в смысле, к daana и Сказочка., мы вам с радостью поможем. Кстати, если кто-то не пишет фиков сам, но готов помогать потенциальным участникам - сообщайте об этом, хоть прямо в этой теме: хорошая бета - половина успеха.

Работы на конкурс принимают до 20 сентября, но чем раньше мы начнем шевелиться, тем лучше - так что не тяните время: вычитывайте, правьте и отправляйте.

остался всего 1 день! так что если еще сомневаетесь - не сомневайтесь и отправляйте! ))))))
это прекрасная возможность зафлудить мульти-фандом "Отблесками Этерны" )))))))

запись создана: 13.08.2009 в 05:01

@темы: оргпосты, реклама

---

[Leyra]

Бессонное (Робер Эпинэ - Рокэ Алве)

Очередная ночь без сна,
Остывший шадди на столе.
В мое окно глядит луна,
И тени пляшут на стене.
Горчит осенняя печаль,
Кружатся листья на ветру.
Дождем рассыпался хрусталь
Моих сомнений по ковру.

Сбит иноходца ровный шаг,
Все ближе мрак голодной ночи.
Что ворон в небе нам пророчит?..
Я вижу лишь войну и прах.

Забытых клятв немой оскал,
Вкус "Черной крови" на губах...
В каком из тысячи зеркал
Мне суждено найти себя?
Коварен замысел судьбы,
И выбора давно уж нет.
Чужая жизнь, чужие сны -
Все предназначено не мне.

Устав от горечи потерь,
Я разучился сердцу верить.
В Закат распахнуты все двери -
До них один лишь шаг теперь.

Чем я могу тебе помочь?
Я не свободнее, пойми,
Моей души слепая ночь
Прочнее стен твоей тюрьмы.
Твои оковы снять легко,
А я свои придумал сам.
Но как бы нам теперь с тобой
Спастись - и не сойти с ума?..

Сбит иноходца ровный шаг -
Пощады он уже не просит.
Но ворон в небе прочь уносит
Мои сомнения и страх.

13 декабря 2008 - 16 марта 2009

@темы: Робер Эпинэ, стихи, Рокэ Алва

---

Марафон. Тема 4 Смущение Рокэ/Марианна

[Дочь миссионера]

Автор:  Человек-колокольчик
Бета: Свободная касса!
Тема: Смущение
Пейринг: Рокэ Алва/Марианна-Жозефина Капуль-Гизайль
Рейтинг: PG
Предупреждение: Отсутствие стиля, смысла и присутствие Ричарда.

Ричард Окделл зашёл в эту комнатку, говоря по совести, совершенно случайно. Ему, вообще, здесь ничего не нужно было, просто завело любопытство. Завело и оставило, приковав внимание к некоторым научным трудам по военному искусство. Нет, эр Рокэ, конечно, может считать, что Ричарду их изучать бессмысленно, но Ричард может не согласиться.
В конечном итоге в этом запылённом полу склепе Ричард проторчал добрых часа три. Проторчал бы и дольше, если бы не услышал в коридоре шаги. Шаги и шаги, казалось бы, чего Ричарду прятаться? Ричард сам бы не смог объяснить, как он не мог объяснить очень многое, почему же он всё-таки забрался за диван и придиванный столик – кстати, крайне миниатюрный, и попробовал там спрятаться. Во всяком случае, он был уверен, что предчувствие его не обмануло.
В комнату ворвалось шуршание юбок, поступь уверенных шагов, ветер от распахнутых дверей и запах роз. Женский голос, столь знакомый не только Ричарду, но и вообще светской Олларии (не совсем, конечно, понятно, какое отношение к светской Олларии имел Ричард) воскликнул громким шёпотом:
- Рокэ!
Ричарду очень хотелось бы знать, что же делает в доме господина первого маршала баронесса Капуль-Гизайль, он даже надеялся это узнать, желательно, прямо сейчас, но увы, его любопытство удовлетворено не было, ибо баронесса и Рокэ, а это были именно они, с громкого шёпота перешли на тихий, а Ричарду было не до того, чтобы вслушиваться. Сейчас Ричард готов был разнести своим чиханием всё вокруг, но, краем того, что заменяло ему сознание, понимал, что быть пойманным за подсматриванием всё-таки не стоит.
Сдерживался он по мере сил, но в конце концов не выдержал и чихнул. Еле-еле слышно. Похоже, его даже не заметили, во всяком случае, шепоток не прекратился, лишь спустя пару мгновений Марианна ещё раз воскликнула «Рокэ!», после чего они зашептались с новой силой.
Ричард начал скучать и подумал было уже о том, что его нахождение здесь не имеет смысла, но Марианна наконец-то перешла на более громкий шёпот, чтобы не сказать, что она начала разговаривать вслух.
- Рокэ… - в её голосе появились медовые нотки, от который Ричард вспомнил своё довольно близкое с нею знакомство, смутился и покраснел, - Рокэ… Вы же сделаете это?
К ужасу молодого Окделла, баронесса перешла на низкий голос, тот самый, которым сводила с ума не только юнцов вроде Окделла, но и вполне взрослых, зрелых и контролирующих себя мужчин, вроде Людвига Килеана-ур-Ломбаха.
В ответ Рокэ хмыкнул, это было отчётливо слышно. Ричард не был уверен, но хмыкнул Рокэ крайне удовлетворённо.
- И вы сделаете это… Прямо сейчас. Для меня… М?
Ричард в ужасе осознал, что ещё чуть-чуть и он станет свидетелем того, как Марианна и его эр…
Вот об этом ему лучше было бы не думать.
- Пожааалуйста, Рокэ… - от одного только голоса у Ричарда мурашки бежали по самым неожиданным местам, а от того, каким голосом ответил Рокэ – по ещё более неожиданным.
- Гм… Разве я могу отказать прекрасной даме? Баронесса, специально для вас… Ричард Окделл, вы прекрасно знаете, что подслушивать нехорошо, к тому же, смею заверить, ваша шляпа торчит из-за дивана на протяжении всего нашего разговора, а последние минуты две мы ждём не дождёмся, когда же появится её владелец…

@темы: Ричард Окделл, Марианна Капуль–Гизайль, марафон, юмор, фанфики, Рокэ Алва

---

ради фана

[daana]

16.09.2009 в 18:31

Пишет  Terra Nova:

О рыцарях во все времена
Разрыв-траву подогнали в аське три товарища с попкорном™
Рокэ Алва в молодые годы. Горяч, необуздан и пафосен. Любимец женщин, гитарист и певец о нем говорили: "это полный вперед". Дуэлянт и сумасброд. Короче, наша прелесссть.



Кому понравилось, вот еще показательное.
А я так ржать больше не могу, не могууууууууу

@темы: юмор, кросспосты