Фик, для архива

[Botan-chan]

автор: Botan-chan
жанр: PWP, заявка на АУ
рейтинг: NC-17
пейринг: АлваДик
предупреждения: см. жанр и рейтинг.
от автора: написано на заявку 2-го тура кинк-феста
дисклеймер: все герои и мир принадлежат В. Камше. Выгоды не имею и не собираюсь.

Карточная игра

Камин, пушистая шкура у камина, жаркий огонь, красноватые отблески на чёрной решётке.
Всё как обычно.
Вино, гитара, прислонённая к креслу, и широкая, насмешливая улыбка эра Рокэ.
Всё как обычно.
Плотные бумажные прямоугольники, цветные картинки, мелькают в ловких бледных пальцах, унизанных перстнями.
А вот это уже необычно. Совсем.
- Ну что же вы, юноша, не заставляйте меня считать, что вечер прошёл зря, и вы совсем ничему не научились. Неужели ни разу не выиграете? Смотрите, у вас уже нечем расплачиваться, - эр Рокэ смеётся.
Эр Рокэ всегда смеётся, Дик к этому привык. Вот и сегодня монсеньор придумал новую шутку – научить непутёвого оруженосца играть в карты, а то «что же это вы, юноша, так жестоко лишили себя подобного удовольствия! Проигрыш – не причина отказываться от дела, а причина стать лучшим». Правда, пока до «лучшего» далеко. Дик передёргивает голыми плечами, смотрит на горку своей одежды, сваленной рядом с эром Рокэ и пытается понять, как же позволил втянуть себя в такую неблагородную партию. Одна радость: камин горит ярко, в комнате ничуть не холодно, совсем наоборот – от огня нестерпимо жарко, Дик чувствует, как по спине, вдоль позвоночника, бежит капля пота. Впрочем, может и не от огня. Юноша поднимает свой бокал и залпом допивает. Сколько их уже было сегодня, этих бокалов? Дурная Кровь, горькая и тяжёлая, заставляет мир вокруг вращаться цветной ярмарочной каруселью. Ничего не разобрать, предметы сплавливаются в жаре огня ли, вина ли, теряют привычные очертания. Всё плывёт. Всё, кроме эра Рокэ, который сидит напротив, привалившись спиной к креслу, и смеётся.
- Ну что, юноша, хватит на сегодня? Или всё же хотите отыграться? Правда, у вас больше нечего ставить…
Белые зубы ярко блестят, делая улыбку похожей на оскал.
Дик молча кивает, не в силах отвести взгляда от лица монсеньора. Тот словно бы удивлённо вздёргивает бровь.
- Вот как? Отважно. Вполне в вашем стиле, - длинные пальцы ловко смешивают карты, тасуют их, быстро-быстро, так что бумажные картинки сливаются в одну пёструю ленту. – Хотя и неумно. Боюсь, сейчас вам остаётся поставить на кон только самого себя, а это, юноша, немалый риск. Не боитесь? Учитывая ваш опыт…
Дик знает, о чём говорит эр Рокэ. Но это неправда. Потому что сегодня всё совсем не так, как в прошлый раз. Сейчас его дурманит не азарт, вкус которого был бесповоротно другим. Нет безумной дрожи ожидания удачи, нет хватающего за горло упрямства и нет никакой, совсем никакой надежды на выигрыш.
Зачем вступать в бой, если победы нет и быть не может? Чего надо хотеть, затевая битву, обречённую на поражение? Ясно, не правда ли?
Дик знает, совершенно точно, что проиграет. Дик знает, безо всякой тени сомнений, что потребует в качестве платы монсеньор. Дик знает, со всей ясностью непреложной истины, что завтра это станет для него трагедией, возможно, до того, чтобы сунуться в петлю. Дик знает. И ему всё равно. Сегодня, когда под кожей бежит жидким огнём Дурная Кровь, заставляя сердце колотиться как бешеное и пробуждая где-то в глубине груди ответное пламя. Незнакомый и потому страшный жар, о котором Дик раньше даже не подозревал.
Кто сказал, что скалы холодны и незыблемы? Это ложь. Там, под коркой неподвижного камня, течёт лава и чёрная кровь земли, готовая вспыхнуть от малейшей искры.
Дик бездумно смотрит, как мелькают пальцы эра Рокэ, раскидывая карты, как ложатся узорчатыми рубашками вверх аккуратные прямоугольники, а сам слушает, как в нём что-то медленно просыпается, что-то, впервые всколыхнувшееся ещё в Варасте, когда рука монсеньора растрепала его волосы после удачного выстрела.
- Играем, юноша!
Дик молча берёт карты, не видя ни масть, ни достоинство, молча выкидывает их, почти не глядя, молча берёт новые из прикупа, не думая, нужны они ему или нет.
Он почти изумлён, когда оказывается, что партия окончена. Окончена так, как должна была.
Монсеньор медленно и плавно поднимается на ноги, нависает тёмным силуэтом.
- Вы проиграли, юноша. Будете расплачиваться? – Эр Рокэ делает шаг вперёд, на ходу скидывая камзол.
Дик продолжает молчать, зачем-то разглядывая кружево его сорочки, которое в неровном свете кажется ярко-оранжевым.
- Что же вы? Откажитесь уплатить свою ставку? – монсеньор смеётся зло и издевательски, в прищуренных глазах сверкают синие искры.
Знакомый взгляд. Так эр Рокэ смотрит, когда собирается снова ударить, оттолкнуть от себя, вышвырнуть за невидимую черту, которую случайно удалось перейти. Сильная рука почти грубо сгребает волосы Дика в кулак, заставляя ещё сильнее запрокинуть голову. Больно.
Дик знает, совершенно точно, что должен вырваться из этой хватки. Дик знает, безо всякой тени сомнений, что обязан вскочить, ударить, вызвать на дуэль, в конце концов. Дик знает, со всей ясностью непреложной истины, что иначе утром не сможет не то, что поднять глаз, но и вообще видеть этот мир. Дик знает. И ему всё равно. Дурная Кровь играет в венах.
- Не откажусь, эр Рокэ.

Совершенно шалый от огненных отсветов и выпитого вина взгляд снизу вверх и дерзкий, совершенно несвойственный мальчишке ответ. Ворон едва не рычит от бессильной ярости, чувствуя, как выскальзывают из рук поводья привычного самоконтроля.
Окделл не должен вести себя так. Не должен брать в руки карты, не должен сидеть напротив почти голый, не должен смотреть с упрямой незнакомой бесшабашностью. Не должен. Проклятый Окделл, чем он только думает?! Безмозглый сопляк, который играет с огнём, сам того не понимая. Ещё бы, куда ему. Он же не видит себя со стороны. Не видит, как блестит от пота светлая кожа, по которой хочется провести рукой, как рыжие отблески огня скользят по чуть влажным, встрёпанным волосам, в которые оказалось так приятно запускать пальцы. Не понимает, что весь этот вечер, да и не только этот вечер, на самом-то деле, издевается над своим эром, заставляя того стискивать кулаки и презрительно кривить губы, чтобы удержать, из последних сил удержать себя в узде.
А удержать – необходимо, нельзя дать слабину, нельзя сорваться. Потому что где-то далеко-далеко и в то же время леденяще рядом гудит, готовясь к удару несуществующий колокол старого проклятья. Рокэ слишком близко подпустил к себе несносного мальчишку, понадеявшись на силу его ненависти, и слишком хорошо слышит низкий угрожающий гул, которого на самом деле нет.
- Ах, не откажетесь, юноша? Тогда чего же вы ждёте?
Он притягивает русоволосую голову к себе, нарочито зло, наверняка болезненно, ожидая, что дурной Окделл наконец-то опомнится, вырвется из его хватки и сбежит, далеко, в безопасность отвращения и отчуждения.
В глазах Ричарда мелькают яростные огоньки, но вместо того, чтобы отпрянуть, он опускает ресницы и подаётся вперёд.
Ворон только скрипит зубами, понимая, что больше не может сдерживать себя, и бессильно хватается за волосы оруженосца второй рукой. Желание так остро, что сводит с ума, а неловкие движения пальцев, неуверенные губы на его плоти распаляют ещё сильнее, не давая желанного удовлетворения. Рокэ уже ничего не слышит и ни о чём не думает.
Проклятый мальчишка, он же издевается, разве так можно! Сильнее!
Чуть не взревев, Рокэ вздёргивает Ричарда на ноги, впиваясь в мягкие губы, на которых сохраняется едва уловимый горьковатый привкус. Судорожно, жадно шарит руками по горячему телу, которое будто превратилось в мягкую глину, будто плавится и течёт под его ладонями, послушно принимая нужную форму.
Ричард тихо стонет ему в рот и неуклюже обнимает в ответ. Трётся о бедро, похоже, сам этого не замечая, требовательно и в то же время беспомощно. Ворон на секунду отрывается от сладкого рта, облизывается и вновь наклоняется вперёд, на этот раз целуя выступающие ключицы. Скользит ладонями вниз, с раздражением натыкаясь на преграду из ткани. Ах да, панталоны юноша так и не успел уплатить.
Коротко взрыкнув, Рокэ опрокидывает Ричарда на пол, сдёргивает мешающие остатки одежды и вновь припадает к чужим губам, чувствуя, как под ним бьётся распалённое страстью тело. Ричард протяжно вскрикивает, когда рука Ворона сжимает его член, откидывается назад, упираясь теменем в пол. Рокэ продолжает целовать подставленное горло, плечи, грудь, чувствуя, что не может оторваться от солёной от пота кожи даже для того, чтобы встать и найти хоть какое-нибудь масло, без которого наверняка просто порвёт мальчишку.
Да к чёрту это масло, можно ведь и так, не внутрь, телом по телу, короткими рваными толчками в бешеном ритме. Мало кто из женщин заставлял Ворона так захлёбываться страстью, и уж точно никто из мужчин. Раньше.
Ричард снова кричит и обмякает. Рокэ чувствует, как по животу течёт липкое, невольно ускоряет темп, и через несколько мгновений тоже кончает, зарывшись лицом в мокрые волосы оруженосца. Над ними повисает тишина, в которой сумасшедший Ворон отчётливо слышит гневное гудение несуществующего колокола, готовое взорваться в роковой удар.

Дик медленно поворачивает голову, утыкаясь носом куда-то под ухо эру Рокэ. Ему тяжело и немного неудобно. Разбросанные по полу карты липнут к мокрой спине, впиваются острыми, смятыми краями. Жёсткий волос шкуры царапает кожу. А ещё Дик очень устал и хочет спать. Такого страшного утомления, он готов поклясться, не было ни после боёв в Варасте, ни даже с великолепной Марианной.
Ещё бы. Ведь тогда в нём не взрывался бешеный огненный вулкан, ломая и сминая незыблемый покой скал. Дик чувствует себя горой, пережившей землетрясение. Пережившей, но изменившейся под потоками лавы до неузнаваемости.
Какие странные мысли лезут в голову, наверное, это остатки отгремевшего безумия. Оно окончательно схлынет к утру, ничего не оставив после себя. Ничего, кроме перевёрнутого в новую форму настоящего и, наверное, будущего…
Дик почти проваливается в сон, когда внезапно ему в голову приходит одна мысль. Ведь эр Рокэ, наверное, не знает о том, что всё изменилось. Надо ему сказать. На всякий случай. А то потом обязательно забудется. Дик вздыхает и что-то бормочет на ухо монсеньору, сам наполовину не понимая, что именно. И уже окончательно проваливаясь в сон, чувствует, как вздрогнул всем телом его эр.

Ворон некоторое время лежит неподвижно и вслушивается в тишину. В абсолютную тишину, в которой есть только потрескивание догорающих поленьев, слабый скрип половиц большого дома и сонное дыхание Ричарда Окделла прямо в ухо. И ничего больше. Совсем ничего.
Кажется? Или действительно нет? Или просто отступило, чтобы вернуться?
Рокэ не хочет проверять. Надо будет завтра возвратить всё на свои места… Ворон поворачивает голову и смотрит на спящего Окделла, на прилипшие к мокрому лбу пряди, на приоткрытые, искусанные губы.
А может, и не надо.
Тихо хмыкнув, Рокэ поднимается на ноги и приводит себя в пристойный вид. Потом заворачивает оруженосца в камзол. Кабанчик успел вырасти и весьма потяжелеть, но до ближайшей спальни дотащить можно. Ворон усмехается, представляя их со стороны, поднимает Ричарда на руки и выходит.

Помятые, разбросанные карты остаются лежать на полу.

@темы: Ричард Окделл, фанфики, Рокэ Алва

---

Фик, старый, для архива

[Botan-chan]

автор: Botan-chan
жанр: романс, юмор, АУ
пейринг: АлваДик
рейтинг: NC-17
дисклеймер: все герои и мир принадлежат В. Камше. Выгоды не имею и не собираюсь.

Ошибка эра Августа.

Дикон как зачарованный смотрел на синеглазого человека у камина. Он, Ричард Окделл умрет, убив только одного врага, но выиграет войну за Талигойю, потому что враг этот – Ворон. Полководец, которого никому не удалось победить. Юноша вздрогнул, когда герцог соизволил оторвать взгляд от гаснущих углей и, слегка приподняв бокал, повернулся к оруженосцу:
- Я пью за жизнь, а за что хочешь выпить ты?
- За... За справедливость...
- Вот как? – приподнял бровь Ворон. – Мне казалось, для тебя было бы уместней за любовь, - глаза маршала смеялись.
Дик едва не подавился, но всё-таки смог проглотить вино, мимолётно удивившись непривычному вкусу. Почему эр Рокэ не заметил, что сегодня он отличается? И что вообще имел ввиду? Юноша сглотнул, чувствуя, как от желудка по всему телу мгновенно побежал огонь, а сердце забухало, как молот.
- Да брось, не надо так удивлённо смотреть, - Ворон отставил бокал и неторопливо поднялся.
Медленно потянулся, так, что тонкий шёлк рубашки обтянул мышцы, будто вторая кожа. Дик снова сглотнул, все мысли стремительно улетучивались, сменяясь лёгкостью и едва заметным головокружением. Сердце продолжала колотиться, кровь прилила к щекам… и не только.
Странно, а эр Август говорил, что никаких признаков отравления не будет заметно ещё почти сутки. Да и признаки… ой, мамочка… признаки должны были быть какими-то другими. Наверное.
- Неужели ты думал, что я не замечу? – Ворон так же не спеша сделал пару шагов вперёд, наступая на Дика.
Тот попятился, ещё и ещё, пока не упёрся в стену. Стена расступиться и пропустить незадачливого отравителя не пожелала, и потому юноше пришлось остановиться, смотря, как Ворон подходит всё ближе и ближе.
- Право слово, это даже смешно, - протянул Алва.
Пламя камина за спиной превратило его фигуру в тёмный силуэт, вызолоченный по краям. Только глаза маршала продолжали ярко блестеть синим безумным огнём.
- Даже если опустить то, как неуклюже ты подсыпал своё зелье, чего не заметил бы только младенец, неужели ты думал, что я мог не почувствовать вкус? – теперь Ворон стоял почти вплотную.
Дик судорожно ловил воздух ртом, задыхаясь от странных ощущений, которые будила в нём близость горячего даже сквозь ткань тела. То есть, ощущения были вполне знакомыми и узнаваемыми, но юноша никак не мог понять, почему же они возникли сейчас, а не, например, при воспоминании о Марианне.
- Хотя, надо признать, подобного я от вас не ожидал, - Ворон медленно провёл кончиками пальцев по щеке Дикона, по линии скулы, вниз, по шее, к вороту рубашки. – Думал, это будет яд…
- Но ведь это и есть яд, - слабо мяукнул Дикон, вжимаясь в стенку сильнее и молясь про себя, чтобы Ворон не заметил… только бы не заметил…
Пальцы на вороте замерли. Даже сквозь гулкую пустоту и головокружение юноша почувствовал, что что-то изменилось.
- Яд? – переспросил Ворон опасным тихим голосом.
Дик промолчал и только растерянно моргал, не отрывая взгляда от вдруг застывшего лица эра и тяжело дыша. Ему было нехорошо. Ему хотелось… он сам не знал, чего ему хотелось, но мог с точностью сказать, что желание податься вперёд и прижаться к Ворону всем телом оказалось в тройке лидеров.
- Яд… - медленно повторил маршал и снова улыбнулся.
Правда, при виде этой улыбки Дику вдруг резко захотелось сбежать куда-нибудь подальше, залезть в тёмный угол и закрыться с головой, чтоб никто не нашёл. Он бы, может, и попытался осуществить это намерение, только ноги почти не держали.
- Что ж, должен тебя разочаровать. Тебя обманули. Это отнюдь не яд. И если сначала я готов был спустить тебе эту милую шутку, то теперь тебе придётся отвечать за свои действия до конца, - сказал Ворон, после чего крепко взял оруженосца за подбородок, заставляя поднять лицо, и впился губами в его рот.
Поцелуй вышел жёстким и почти болезненным, больше похожим на укус, чем на поцелуй. Однако когда он прекратился, Дик почувствовал только горькое разочарование. Хотелось ещё, хотелось большего, хотелось до полного помутнения рассудка. Мелькнула мысль, что об этом-то его и предостерегали когда-то давно, но она тут же сгорела в горячечном огне, захватившем всё тело. Юноша зло выдохнул, вцепился Ворону в волосы и притянул того к себе, отчаянно требуя продолжения.
Каковое не заставило себя ждать.
То, что было дальше, Дик помнил смутно. Кажется, эр Рокэ куда-то его тащил, почти на себе, потому что он сам едва мог переставлять ноги. Кажется, потом была кровать, треск рвущейся одежды и ощущение прохладных льняных простыней под спиной. Кажется, эр Рокэ говорил что-то про то, что некий неблагодарный поросёнок заслуживает получить своё полной мерой, безо всякого масла, но ладно, так и быть, он простит оруженосца за проявленный энтузиазм. Кажется, были пальцы, смазанные этим самым маслом с незнакомым, резким запахом, которые касались Дика везде, в таких местах, что он готов был умереть от смущения и пытался спрятать пылающее лицо в подушку, но не смог, потому что эту самую подушку у него безжалостно отобрали. Кажется, потом было больно, сильно, хотя и терпимо, и не так уж долго. А ещё было безумно, безудержно, невероятно хорошо, так, как просто не бывает, не может быть в этом мире, так, что Дик не сдержался и рыдал, уткнувшись куда-то в шею эру Рокэ, судорожно цепляясь за его плечи до кровавых полос, мечтая только о том, чтобы это не прекращалось…
Это, конечно, прекратилось, через короткое-короткое мгновение, или через целую вечность, сказать точно юноша бы не решился. Дик ещё раз всхлипнул, прижался к влажной от пота груди и соскользнул в темноту.

Утро наступило необычно рано. Дик поморщился от яркого света, бившего прямо в лицо, и спрятался под одеяло, смутно пытаясь понять, откуда в его спальне с окнами на север могло взяться солнце так рано, когда ещё непреодолимо хочется спать.
Слишком резкое движение отозвалось тупой болью в теле, особенно в некоторых его частях. Юноша охнул, чувствуя, что сон моментально слетает, и как-то рывком вспоминая всё, что случилось накануне.
Кошмар, караул и ой-ёй-ёй!
Дик натянул одеяло на голову посильнее, решив, что не вылезет наружу, пока не умрёт прямо здесь. Вряд ли ждать придётся долго, он же сейчас просто сгорит от стыда и собственного позора, превратится в пепел, испортит эру Рокэ постель… кажется, это оставалось единственной доступной местью.
- Хватит прятаться, - раздался снаружи насмешливый голос, и одеяло было бесцеремонно сдёрнуто у Дика с головы.
Юноша на мгновение встретился взглядом с неожиданно весёлыми глазами Ворона и тут же опустил голову. Попробовал осторожно сесть, подтянув несчастное одеяло к самому горлу. Было довольно неприятно, но переносимо. Лучше, чем в детстве, после первого дня, проведённого в седле, но заметно хуже, чем обычно.
- Ну что, юноша, будете рассказывать сейчас, или после завтрака? – Ворон непринуждённо развалился на стуле рядом с кроватью, созерцая несчастного оруженосца со странной смесью иронии, любопытства, раздражения и… Дик, бросивший украдкой взгляд из-под ресниц, решил, что весёлая нежность во взгляде эра ему явно примерещилась, и снова опустил взгляд, пробормотав что-то неразборчивое.
- Очень понятно, - фыркнул Алва. – Что ж, попробуем по-другому. Итак, юноша, чем вы на самом деле собирались меня вчера употчевать, и в честь какого радостного события? Насколько я помню, в ближайшее время никаких традиционных празднеств Люди Чести не устраивают, да и Дней Рождения, к которым бы можно было сделать такой роскошный подарок, я что-то не припомню. Ну же, сделайте милость, удовлетворите моё любопытство.
От этого насмешливого тона у Дика почему-то защипало в носу. Он совсем по-детски шмыгнул и, глядя в сторону и с трудом выталкивая слова, попытался объяснить. Потому что ведь это же неправильно, ну эр Рокэ, ну правда ведь совсем неправильно, чтобы Катарину и остальных Людей Чести вот так, они же не виноваты, что Дорак их ненавидит, ведь они делают только то, что должны, ради всеобщего блага, ну не смейтесь же, эр Рокэ, это не смешно, это же так всё совершенно несправедливо, а вы только издеваетесь над всеми, и над Катари тоже, вот зачем вы так, а она такая несчастная, и как вы только могли, и что после этого оставалось делать, если кардинал принял такое решение, хотя никто не виноват, кроме самого Дика, который вообще ничего уже не понимает, и не может сделать правильно, и зачем только вы в день Святого Фабиана всё это устроили, если бы не это, и не Катари, то и не стал бы Дик слушать эра Августа, который, конечно, прав, но всё-таки не совсем, даже совсем не прав, а просто пытается спасти всех, кого может…
Дик остановился, тяжело дыша, чувствуя, что почти захлебнулся словами, как водой.
- И тогда ты взял у старого ызарга это, чтоб его к кошкам, кольцо и побежал меня травить, - закончил за него Ворон и… вдруг захохотал.
Дик непонимающе заморгал, смотря, как со вкусом, запрокинув голову и откинувшись на спинку стула, от всей души смеётся его эр.
- Дорого бы я дал за то, чтобы узнать, как всё-таки в этом колечке оказалось не то зелье, - отсмеявшись, заявил Ворон и встал.
Дик поёжился, наблюдая за ним исподлобья и чувствуя предательский холодок в животе от мысли, что же теперь решит его эр. Потому что хотя яд и оказался не ядом, но дела это ничуть не меняло, предательство оставалось предательством, а позор – позором. Дик нервно прикусил губу, стараясь заранее собраться с духом, чтобы выслушать и принять всё, что эр Рокэ решит сделать, и чувствуя, что получается из рук вон плохо. Было страшно, противно от собственного страха, а ещё почему-то очень-очень горько. Так горько, что сводило во рту.
Между тем Ворон несколько мгновений пристально рассматривал смятённого оруженосца, словно что-то взвешивая про себя, а потом шагнул к кровати.
- Ну что ж, ситуацию я понял. Теперь по поводу того, что тебе за это будет, - Рокэ сделал многозначительную паузу.
Дик заставил себя вскинуть голову и посмотреть ему в глаза.
- Вы меня убьёте?
Ворон ещё мгновение помолчал, потом вдруг проказливо усмехнулся.
- Именно так, юноша, - и, наклонившись к самому уху Дика, шёпотом пояснил. – Залюблю до смерти.
- Не надо! – слабо пискнул тот, от крепкой хватки Ворона мгновенно вспомнив, что после бурной ночи у него там… и там… и вообще везде довольно таки болит.
- Успокойся, - Рокэ на секунду отпустил Дика, чтобы скинуть рубашку, и понимающе хмыкнул. – Я примерно представляю твоё состояние. Это нестрашно - в конце концов, есть же разные способы… - он хищно многообещающе улыбнулся.
К своему огромному стыду, Дик вынужден был признать, что эта улыбка действительно успокаивает и разжигает в нём немалый… энтузиазм.

Август был доволен и счастлив. Ещё бы! Вот уже несколько часов, как не должно существовать на свете его главной головной боли. Теперь-то за разрушение Талига можно браться всерьёз. Старый больной человек, мурлыкая себе под нос весёлую, чуточку непристойную песенку, вытащил из шкатулки очередное кольцо и полез в ящик за секретной коробочкой. После этого глупого мальчишки, Окделла, там должно остаться ещё четыре гранулы. Мало, конечно, пора пополнить запас. Да и поставщик должен вот-вот появиться.
Август взял коробочку, открыл… Весёлый мотивчик оборвался на высокой ноте.
Что-то было не так.
Странно, он ведь не разучился считать? Гранул должно быть четыре, не больше, не меньше. Тогда почему же их шесть?
Недоброе предчувствие закралось в сердце старого больного человека, заставив его и вправду дёрнуться. Впервые за пару десятков лет.
- Не может быть…
Август ещё раз пересчитал белые шарики, по пальцам. Шесть.
Откуда взялось два лишних? Они должны были находиться в кольце Окделла. То есть уже не в кольце, ну да неважно. Если же их в кольце не было, то что там тогда было? Август точно помнил, что заправлял украшение лично, из коробочки…
Из коробочки…
Охнув и почувствовав, как сердце ёкнуло ещё раз, старый больной человек выдвинул ящик до конца и уставился на ещё одну коробочку, очень похожую на первую и с точно такими же на вид гранулами. Которые предназначались для свиданий с особо темпераментными дамами, и которых должно быть ровным счётом десять. Должно, но было восемь.
Август сглотнул и аккуратно поставил предательниц на стол, одну рядом с другой. Как они могли позволить себя перепутать?!
Ответ на этот вопрос так и не пришёл. Вместо ответа в комнату сначала ворвался шум голосов и топота подкованных сапог, а вслед за ним – тот, которого старый больной человек не хотел бы видеть никогда в жизни.
Этот мерзавец, возмутительно живой, беззастенчиво здоровый, с отвратительно довольной рожей, стоял в дверях, поигрывая пистолетом.
- Приветствую, господин Штанцлер, - протянул Ворон и улыбнулся.
Август попытался улыбнуться в ответ. Он ещё не знал, что на этот раз вывернуться ему не удастся…

@темы: Ричард Окделл, фанфики, Рокэ Алва

---

Тема № 1: Страх. Алва/Эмильенна

[настоящий дунадан с батареей]

Название: Желаемое
Автор: Джайа
Тема: страх
Бета: нет
Пейринг: Алва/Эмильенна, Эмильенна/ее муж
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG
Дисклеймер: не мое, кроме парочки идеев
Предупреждение: это будет цикл


Страх — это когда не знаешь, что произойдет в следующую минуту. Эмильенна знает, а потому ничего не боится; ей нечего бояться.


Она вышла замуж по любви, по собственному желанию, хоть и дорого заплатила за это — но немногим женщинам дано это счастье — счастье выбора, так что любая жертва не будет слишком большой. Она любит своего мужа и он любит ее — этому можно только завидовать, пусть даже их любовь не безоблачна и никогда не была такой, но ведь обычно тревоги и страхи лишь укрепляют чувства. Нет, конечно, Эмильенна не из тех, чью любовь способен поколебать или охладить страх — да и нечего ей бояться. Ведь страх — это когда не знаешь, что произойдет в следующее мгновение, а Эмильенна знает, все знает. Ей нечего бояться.


— Нечего бояться, — шепчет она новорожденному сыну. В комнате темно. Они вдвоем — только она и малыш. Он уже заснул в ее руках под ее колыбельную, а она неподвижно полусидит, опершись на подушки, и боится пошевелиться, чтоб не потревожить покой сына. — Нечего, нечего бояться, — шепчет она. Это и есть ее колыбельная. Самая лучшая колыбельная. — Нечего бояться, ведь страх это когда не знаешь, что будет в следующую минуту, в следующую секунду. А тебе, мой милый, нечего бояться. Ты знаешь, что будет дальше, что будет завтра и потом… Спи, мой милый, пусть у тебя не будет страха. Ты защищен, мы защищены. Никто не причинит нам вред.


Ее муж сейчас в смежной комнате. Эмильенна слышит его шаги — в деревне даже ночью редки такие тихие часы: то собаки начнут перелаиваться, то корова замычит, то ветер зашумит в листве — мало ли что, в общем, но иногда все затихает и если кто-то в доме не спит, его можно услышать. Сейчас не спит ее муж. Он ходит по комнате, словно ждет чего-то. Он боится, да, вот он боится. Он не знает, что ждет их и сходит с ума. Впрочем, смелым он никогда не был. Нельзя сказать, что это разочаровывало Эмильенну или охлаждало ее чувства — не только смелость красит мужчину, у ее мужа достаточно других достоинств, но сейчас она все равно не хочет положить ребенка в колыбель и выйти к мужу. Там, за дверью, ее ждет чужой страх и чужая неизвестность. Она пока слишком слаба для этого. А здесь — они с малышом прекрасно знают, что ждет их и не боятся. И еще ей нужно допеть колыбельную.


— Нечего бояться, мой милый, спи и знай, что ты защищен. Нет на свете никого, кто мог бы причинить тебе вред, мой милый. Спи, спи, спи…


Окно распахнуто и лунный свет льется в него. В комнате свежо и немного сыро — из-за недавнего дождя, но влага летних дождей быстро высыхает, так что простуда никому не грозит. Балдахин откинут — на нем вечно собирается пыль, а Эмильенна не любит пыли. Сундук с платьями приоткрыт — бездельница-служанка так и не закончила перебирать их, но обещала закончить завтра. На столе — раскрытая книга стихов, которые читал ей муж вчера вечером, перо, чернильница и смятый лист бумаги — не письмо, лишь обертка. Эмильенна не хочет смотреть в окно, потому что это рождает дурные воспоминания, да и нет за окном ничего интересного. На открытый сундук тоже нечего смотреть, да и на стол тоже — больше всего не нужно смотреть на стол. Лучше допеть колыбельную, чтоб сын никогда ничего не боялся. Потому что всякий страх — от неизвестности, а если что-то знаешь точно, то и бояться нечего.


На столе, рядом со смятым листком бумаги, в лунном свете тускло блестит изумруд.

@темы: Эмильенна, марафон, фанфики, Рокэ Алва

---

Тема №1, страх, Алва/Марсель

[Кэр Ри]

Название: Без струн
Пейринг: Марсель/Рокэ
Рейтинг: PG
Жанр: мистикс
Дисклеймер: герои не мои, взяла поиграться (с)

Окрестности Фельпа.
Ночь.

Марсель Валме переводил взгляд с мертвого мушкетера, целящегося в ночную тьму из полуобвалившейся амбразуры, на Алву, привалившегося к еще не остывшим после жаркого дня камням. Завтра они подорвут скалу, и если все пройдет удачно, то добраться до тракта через завал «дельфины» не смогут.
Захотелось нарушить тишину. Марсель поежился. Может быть, Алва прав, и лунный свет способствует разговорам, которые днем лучше не вести. Притупляется понимание неуместности? Или солнечный свет разгоняет полумистическое восприятие слов? И днем ночные разговоры кажутся глупыми. И ночные страхи тоже. Хотя то, что может испугать днем, должно оказаться намного страшнее того, что может испугать ночью. Днем не оправдаешь свои страхи зыбкими тенями и ускользающими призраками. Если бы Марсель ночью увидел выходца, то на утро он сначала бы выяснил, сколько касеры выпил накануне. А гуляющих по залитым солнечным светом фельпским улицам оживших тварей из старых преданий не спишешь на пьяные видения.
Только о выходцах и думать, в компании мертвецов-то, усмехнулся про себя Валме.
- У вас на удивление серьезный вид, Валме.
- Да вопрос один вертится…
Алва приподнял бровь.
- Рокэ, а вы чего-нибудь боитесь?
- Сейчас – нет.
- А вообще?
- Раньше – боялся.
- А чего вы боялись? – испытывая неловкость от собственной настойчивости, спросил Марсель.
- Атмосфера располагает к подобным разговорам, да? – улыбнулся Алва. – Боялся гальтарских сказок.
- Почему?
- Потому что думал, что они могут оказаться вовсе не сказками. Только представьте, Марсель, большая комната, я лежу на кровати. Мне семь лет. Я почти сплю, и вдруг раздается скрип ставень. А моя комната на третьем этаже. Я открываю глаза и смотрю на окно, оттуда льется лунный свет, и мелькает какая-то тень. Птица? Слишком крупная для птицы. Меня разрывают два желания: встать и распахнуть окно, и залезть с головой под одеяло, чтобы потом вылезти и ничего не увидеть. Но я лежал и не мог пошевелиться.
Валме завороженно смотрел на Алву. Маршал рассказывал, прикрыв глаза и мечтательно улыбаясь. Голос маршала убаюкивал, и, несмотря на содержание рассказа, его хотелось слушать и слушать.
- Ставни скрипели, днем это не заметно, зато ночью, когда малейший шум подобен грому… Шевелились занавески от задувшего ветра, тени замелькали по потолку и станем. Когда я уже был готов вскочить с кровати, окно распахнулось. И… бу!
- А? – вздрогнул Марсель.
- Мне показалось, вы где-то витаете. Вы так на меня смотрели…
- Я… задумался. И что же было дальше?
- А дальше Карлос спрыгнул с подоконника, закрыл окно и начал рассказывать мне очередную сказку.
- Рокэ!
- Очень страшную сказку. Знаете, гальтарские твари там, невинные девы… Проклятья, предназначения… Брат любил такие истории.
Марселя преследовало чувство, что его где-то наебали, что Алва увел разговор, и что сам он так и не узнал то, что хотел.
- Рокэ, и все же? Я, разумеется, знаю, что вы бесстрашный человек, но не может же быть, чтобы человек вообще ничего не боялся.
- Гитару без струн.
Валме закатил глаза. Алва медленно встал, подошел к виконту и тихо сказал на ухо:
- Каждую ночь, представляете, каждую ночь, - Ворон сделал шаг назад, рассмеялся и продолжил обычным голосом, - она мне снится.
- И…
- А вы чего боитесь, виконт?
- Не знаю, - растерялся Марсель, - не приходилось как-то задумываться.
- А если бы пришлось?
Ответить бы так же, как и Ворон… Но на ум приходили только ызарги и киркореллы.
- Боюсь заполучить Мирабеллу Окделл в свекрови.
- Вот как, - ему показалось, или Алва нарочито не оценил шутку.
- Боюсь получить отказ от одной местной красавицы.
- Думаю, вам это не грозит, - оценивающе посмотрел на виконта Алва и усмехнулся.
Валме встретился взглядом с Вороном и отвел глаза.
Что же пошло не так? Или опять луна высвечивает несуществующих призраков?
Марсель открыл рот, чтобы сказать то, о чем наверняка пожалел бы днем, но Ворон перебил:
- О, кажется, наши друзья зашевелились. Пора пожелать им доброго утра, - Алва подмигнул виконту и начал спускаться с бастиона.
«Получить отказ…». Куртуазный ответ. Не тот ответ. Не мог же Валме в самом деле сказать «я боюсь за вас, монсеньор».

@темы: Марсель Валме, фанфики, Рокэ Алва

---

Тема-1. Страх. Рокэ Алва/Робер Эинэ.

[Диран]

Тема: страх
Пейринг:Рокэ Алва/Робер Эпинэ
Рейтинг: Пока G
Предупреждение: Это полнейший-полнейший ООС. У автора неписец, но он не плакает.
Дисклеймер: Вряд ли автор канона захочет признавать ЭТО своими героями. Но я не претендую)

Рокэ Алва. Первый Маршал Талига. Снова в своей столице. И бывший первый маршал Талигойи должен «сдать» ему дела, рассказать обо всем, отчитаться.
Предательский вопрос «а кому должен?» настиг Робера Эпинэ у самого порога, когда маршалу уже доложили о приезде герцога. Отступать было как-то поздновато.
Больше всего Робер боялся только одного: Рокэ может спросить про Моро. А Робер… а Робер бы не смог ответить. Просто не знал, что говорить.
- Войдите.

Обычный разговор. Настолько же скучный и обыденный, как и вся жизнь в столице после смерти Альдо. Разница лишь в том, что обычно отчитывались перед Робером, теперь пришел черед отчитаться ему.
Эпинэ пытался заставить себя не отводить взгляд от лица Рокэ, пугавшего своей худобой, но получалось у него это с трудом. Но через некоторое время Алва то ли случайно, то ли поняв «гостя», встал и отошел к окну.
Разговор продолжился, став еще скучнее, противно сосущее под ложечкой чувство почти растворилось. Но вдруг неожиданный вопрос заставил страх нахлынуть новой волной. Именно в тот момент, когда Робер почти поверил, что Рокэ не захочет говорить о…
Именно сейчас Маршал оборвал его на середине фразы:
- Все это я смогу узнать и без Вас. А половину уже знаю. Меня интересует то, о чем можете рассказать только Вы.
- Что же именно Вас интересует?
- Я хочу увидеть все произошедшее Вашими глазами.
Первый Маршал хотел более эмоционального повествования? Или все-таки он хотел..?
Если перебороть себя и рассказать о Нохе… а вдруг Рокэ как раз не желает этого?
А Алва стоял напротив и ждал. Затянувшаяся пауза давила тишиной на уши.
- Что именно Вы хотите знать?
- То, что Вы видели своими глазами. То, в чем Вы принимали участие.
Роберу показалось или Рокэ усмехнулся? Показалось… Усмехнулся? Показалось…

А потом, как прорвало.
И про Альдо, и про Моро, и про Ричарда. Оно рассказывалось как-то само. Робер не думал ни о чем, напряжение такими же волнами скатывалось с него. Рокэ слушал, не перебивая, склонив голову – в какие-то моменты Иноходцу даже казалось, что Алва не просто не слушает рассказ, а даже совсем забыл о присутствии Повелителя Молний в своем доме.
Но каждый раз, когда Робер хотел оборвать себя, первый Маршал кивал, задавая наводящие вопросы.
Когда рассказ Эпинэ подходил к концу, Рокэ все-таки его перебил:
- Спасибо, все, что я хотел, я узнал. Если у Вас больше нет никаких срочных и особо важных новостей, то я попрошу Вас удалиться.
Роберу показалось, что Первый Маршал побледнел, но Рокэ стоял у самого окна – яркое солнце мешало рассмотреть. Да и не его это дело.
Все, что мог, он уже сделал. Хотя больше подходило слово «натворил».
- Я ухожу. Если у Вас возникнут какие-то вопросы…
Рокэ вновь не дал герцогу договорить, отрицательно покачав головой. В этом жесте было не столько отрицание, сколько просьба… или приказ? уйти поскорее.
Робер преодолел предательски ударившую по ногам слабость, которая давала о себе знать после каждого чрезмерно сильного переживания, и встал с кресла.

Последняя фраза догоняет расслабившегося герцога у самой двери, пробегаясь по спине липким холодком и заползая в уши:
- Мы еще поговорим с Вами. До скорой встречи.

@темы: Робер Эпинэ, марафон, фанфики, Рокэ Алва

---

Тема №1 - страх. Рокэ Алва/Эмиль Савиньяк

[Ardenariel erd LooAllen]

Название:Сон в весеннюю ночь.
Тема:страх
Пейринг:Рокэ Алва/Эмиль Савиньяк
Жанр: мистика, romance
Рейтинг: PG
Дислеймер: не мои и не претендую(хоть и оччень жаль...), взял только поиграться! кроме лиса и главного рассказчика вся Талига...

Сон в весеннюю ночь.

Ласковое весеннее солнышко медленно ползло по горизонту, никак не желая перевалить за полдень. Лёгкий весенний ветерок резвился, пуская небольшие волны по морю травы и расшвыривая в разные стороны старые, залежавшиеся ещё с осени листья. В высокой, зеленеющей траве то и дело мелькала рыжая шёрстка лиса, спешащего укрыться в своей надёжной уютной норке в лесу. Но почти подобравшись к опушке зверёк замер, потянув воздух острым носом, а потом и вовсе прилёг, навострив уши и внимательно вслушиваясь в звучащие совсем неподалёку голоса.
-Ну же, Этьен, начинай быстрее! Всё равно рассказывать тебе первому!
-Рассказывай же скорее! – один голос резко выделился из общего гвалта, и в нём зазвучали командные нотки. Один из молодых хозяев…
- Как скажете, господин Эмиль, - уважительно отозвался рассказчик и, чуть помолчав, заговорил. – Давно- давно, ещё в те далёкие времена, когда Четверо Великих бродили по Кэртиане, жила почти на самом краю земли человеческая девушка-ведунья. Она была умна, хитра, красива и обладала необыкновенной для простого человека силой. Увлёкся ею Анэм, такой же изменчивый, как и его стихия… да не счастье с прекрасным богом нужно было гордой ведунье – она сумела вызнать у своего возлюбленного, где хранят Великие Сердце Кэртианы и решила, ведомая честолюбивыми и злобными мыслями, что сумеет выкрасть его, и тогда все: и боги, и люди, и прочие твари покоряться ей. Своей неземной красотой она очаровала Стражей, что стояли у входа в Святилище и войдя в Зал Предначальных уже протянула руку к тому сокровищу, что дало бы ей власть ни с чем не сравнимую, Но в этот миг вернулись Четверо в свой дом: подул сильнейший ветер, сбивая её с ног – Анэм не прощал предательства, дрогнули плиты под её ногами, размыкаясь, пробив купол, ударила с небосвода молния, и хлынул ливень. Стихии поднялись по приказу своих Повелителей и страшной проклятье обманутого бога обрушилось на предательницу. Вся неувядающая красота её исчезла и, будучи лишённой своих магических сил, она стала отвратительно уродливой, как самое последнее исчадие Заката, и по приказу богов была заточена под землёй, где ни одна живая душа не смогла бы найти и освободить её. Вот только перед этим ведунья прокляла тех, кто посмеет идти за Анэмом и всех их потомков, обещая м страшную судьбу, без любви и надежды, - голос рассказчика понизился почти до шёпота. Остальные подростки, сидящие вокруг него, боялись, кажется, даже пошевелится, вслушиваясь в слова древней, как этот мир легенды. Только один из них – черноволосый, со странными, ярко-синими глазами, только усмехнулся на последние слова, будто не замечая всеобщего настроения, - говорят, ещё есть у неё шанс отомстить своим обидчикам, а не им, так тем, кто им наследует. Для этого ей нужно не так уж и много… всего лишь одно человеческое сердце, которое испытало любовь, способную на всё, но не испытывало ненависти… Такую любовь, которая сильнее смерти…
***
Эмиль Савиньяк уснул этой ночью поздно, всё ещё находясь под сильнейшим впечатлением от услышанного. Романтичная натура младшего из близнецов не могла согласится с насмешливо брошенным неугомонным Росио: «Детские сказки! Такими страшилками, господа, в наше время уже даже грудных младенцев не запугаешь!»
Задумавшись, мальчик так и не понял, когда он погрузился в вязкую паутину сна…
Открыв глаза, он обнаружил себя стоящим в небольшой и довольно узкой расщелине, в которой царила непроглядная темнота. Вернее, эта темнота сгустилась вокруг, заставляя сердце биться всё чаще и, словно подталкивая незваного гостя вперёд. Миль сделал несколько шагов и вскрикнул, зажимая рот рукой и впиваясь неё зубами.
Это ведь сон. Всего лишь сон…, - продолжал он твердить, не в силах отвести взгляд от отвратительно завораживающей картины. Да, эта старуха действительно была мерзка: высокая, со сморщенной, высохшей кожей, покрытой зеленоватыми пятнами, почти лысый череп, скелетообразная фигура и прозрачные кисти, намертво вмурованные в стену, - но всё это могло бы быть не столько страшным, сколько смешным, если бы не её глаза, горящие злобным, алым пламенем ненависти.
-Иди, иди сюда, красавец мой, - беззубо захихикала ведьма, маня к себе крючковатым, похожим на коготь пальцам, - подойди же ко мне и подари мне своё глупое, влюблённое сердечко… - Эмиль вздрогнул, пытаясь сделать шаг назад и скрыться в спасительной тени, но ноги послушно шагнули вперёд, повинуясь колдовскому пламени глаз, - вот так просто замечательно! – в душе начал зарождаться отвратительный липкий страх: почему-то только теперь в голову Миля забралась предательская мысль: а ведь он может и не проснуться….- даже жалко немного отбирать твоё сердечко – понимаешь, ли, сколько ни живу, а такую любовь ещё не встречала… и глупость такую беспросветную тоже, - снова мерзкое хихиканье. А тело почти немеет, приближаясь почти вплотную к стене, - сам промолчал, спрятал поглубже, так, что сам не найдёшь. А теперь и не надейся – твой маркиз тебя уже не спасёт, не дозовёшься! – коготь резко разрывает рубашку и рассекает кожу на груди напротив сердца, но, как ни странно, Эмиль не чувствует боли, сосредотачиваясь только на одном, по настоящему важном:
-Ро.. сио… помоги…Может и правда, сказка? Как по волшебству, стремительно меняется мир вокруг и гневный визг сменяется знакомым встревоженным голосом:
-Миль, да Миль же, Леворукий тебя побери, очнись! – не по-детски сильные руки трясут, одновременно не давая упасть, поскользнуться на опасном краю.
-Уже чуть было… не побрал, - слабо улыбнувшись, шепчет едва пришедший в себя Эмиль и, словно решившись, порывисто прижимается к гибкому телу, оказавшемуся рядышком на кровати.
-Росио, спасибо! – чёрные глаза улыбаются, заглядывая в шальные, тёплые синие.
Эмиль нерешительно тянется и кладёт голову Алве на плечо, утыкаясь носом в вырез белоснежной рубашки. Невольно касается губами горячей кожи, позволяя странному нежному чувству зашевелиться где-то в груди, и отдаётся на волю тонких пальцев, перебирающих светлые, чуть длиннее чем у старшего брата, пряди, путающиеся с вороными. Кошмар отступает, не питаемый больше человеческим страхом.
- Спи спокойно, Миль, я посторожу, - то ли в шутку, то ли всерьёз слышит он уже засыпая.
Только бы отец с Нелем не вернулись сегодня , - мелькает в потяжелевшей голове, - я и забыл, что сегодня устроился в его спальне…

@музыка: Легенда о Четверых

@темы: Эмиль Савиньяк, марафон, фанфики, Рокэ Алва

---

Тема № 1 - страх. Рокэ\Катарина

[Chester]

Автор: Chester
Тема: страх
Пейринг: Рокэ Алва/Катарина Ариго
Рейтинг: PG
Отказ: он самый, ага.

текст

Веру она потеряла чуть позже надежды. Так, где-то между алтарем и первой брачной. Потом лежала, смотрела в окно, занавешенное пеленой душной ночи и боялась. Ничего не было ни позади, до щелчка обручального браслета, ни впереди. Чистые листы: садись, пиши что вздумается. Рисуй на полях, сворачивай из бумаги невесомых журавлей и отправляй в полет. Можешь даже кляксу поставить, а потом смять лист и небрежно выбросить на пол… тогда она еще не знала этого. Было страшно. После этого все мелкие опасения встречавшиеся на пути, казались просто игрушечными. Стоило чему-то предательски затрястись внутри, разрываясь криком что… «вот точно сейчас кто-то заметит, что это вовсе не обморок», «вот сейчас этот баран вскочит и заявит, что не намерен больше слушать», «вот сейчас…», как всплывала в памяти та гигантская пропасть неизвестности без конца и краю. Становилось чуточку смешно, и она с ювелирной точностью оседала на руки стоящего рядом рыцаря. Иногда прекрасного, иногда не очень, какая по сути разница.

Она могла бы быть маршалом, и вести войска в атаку. Весело и без оглядки. Она могла бы не закрывая глаз ходить по канату натянутому между самыми высокими шпилями дворца, гасить руками огонь и целовать на спор ядовитых змей… Между тугих струн арфы виднелся кусочек яркого летнего неба, она устало прикрывала глаза и думала, что новой фрейлине надо приказать носить фисташково-зеленое, больно уж хороша. За спиной по начищенному паркету стучали чьи-то сапоги, она смотрела на руку небрежно опущенную на эфес шпаги и думала, что человек держащийся подобным образом, просто не может не приносить неприятностей. Она как всегда была права, но как всегда это раскрывалось куда позже. Много позже, почти катастрофически.

Под ногами была пропасть, куда больше, куда шире той, первой. Она шла по самому краю, зачарованно глядя как скатываются в неизвестность камушки из-под туфель. Он всегда быстро одевался и уходил в ночь… прочь, дочь, плачь… Стоит записать, может выйти прелестный сонет. Он всегда возвращался, но никогда ни словом, ни делом, ни даже мельчайшим намеком не давал возможности перестать до одури бояться что этого не произойдет. Это была блестящая партия. Игра… хотя скорее нет, танец. Шаг вперед, разворот и опять по кругу. Главное не забывать улыбаться партнеру, таков этикет.

Она могла бы выполнять древние пророчества, слушать стихи своих фрейлин, жить в нищете и пройти все круги тюремного заключения. Не склонив головы и не переставая улыбаться… Легкий полупрозрачный пеньюар скользнул по еще влажноватой и разгоряченной коже. Она отвернулась, плавно присаживаясь к зеркалу и проводя рукой по безупречно гладкой щеке. Любуясь.
- Я буду молиться чтобы вас не убили, милорд. – Мелодичное заверение. Взгляд прикован к отражению, где милорд Первый маршал надевает мундир. Мимолетное выверенное раздумье, и она усмехнулась краешками губ, слегка двинув плечом. – Или убили…

Возможно в этот раз он уйдет навсегда, плотно прикрыв за собой створки дверей. Тихо шелохнутся от сквозняка тяжелые кисти полога над кроватью, и она наконец-то сможет вздохнуть свободней. Без страха не удержать. Или потерять… или стать ненужной. Она не знает точно, рассматривая свои аккуратные ногти и слегка покачивая ножкой. Но точно знает, что стоит ей хоть раз сорваться, хоть намекнуть или случайно обмолвиться – это исполнится, раз и навсегда принося облегчение.

И молчит.

@темы: Катарина Ариго, марафон, фанфики, Рокэ Алва

---

Тема 1 - страх, Рокэ/Лионель

[kostr]

Название: В лунном свете
Автор: kostr
Тема: страх
Бета: нет
Пейринг: Рокэ Алва/Лионель Савиньяк
Рейтинг: PG
Дисклеймер: отдам в хорошие руки

текст

Беседка располагалась очень удачно - в дальнем конце огромного парка, за поворотом аллеи. От нескромного взгляда ее скрывали густые заросли жасмина и шиповника. Днем это было чудесный уголок, мирный и благоухающий. И молоденький гвардеец, назначивший здесь свидание, полагал, что лучшего места не найти.
Но сейчас он в этом сомневался. Ночь неузнаваемо изменила все, прелестная заброшенная аллея парка превратилась в мрачную пустынную дорогу в таинственных дебрях. Лунный свет окрашивал мир в сумрачные, зловещие тона, а ночная прохлада вызывала невольную дрожь. И в кустах кто-то был!
Там что-то двигалось. Бесшумно, но ощутимо. Солдат видел, как странным образом перемещались пятна тени, и вроде бы уловил сдавленное фырканье.
- Эй? Кто здесь? - прошептал он, невольно хватаясь за шпагу.
В кустах фыркнули уже совершенно явственно. И даже как будто двинулись в его сторону, тень приблизилась. Гвардеец торопливо попятился.
- Эй! Выходи! - крикнул он, больше всего желая, чтобы неизвестный исчез куда-нибудь подальше. - Выходи, я сказал!
- Это вы мне? - раздавшийся за спиной голос заставил солдата подпрыгнуть от ужаса и стремительно обернуться. Он ожидал увидеть кого угодно - призрака, выходца, Леворукого - только не своего собственного командира. Гвардеец нервно сглотнул. Прежний страх моментально показался ему смешным и нелепым. Бояться надо было сейчас!
Это был не призрак, не смутная тень в кустах, а совершенно живой и реальный Лионель Савиньяк. Который стоял на той же самой аллее, всего в паре шагов. Гвардеец ясно видел, как блестят под луной его светлые волосы.
О молодом капитане королевской охраны говорили, что он помнит и замечает абсолютно все. Еще говорили, что он равнодушен, безжалостен, никогда не меняет своих решений, но при этом довольно справедлив и нарочно не придирается. А выглядит он точно, как древний демон, от которого его семья и произошла. Они все такие, Савиньяки. Никаким байкам о демонах гвардеец не верил, но вид генерала всегда приводил его в смятение. Строгий, холодный, безупречно красивый, он словно был создан, чтобы напоминать нормальным людям об их недостатках. Хотелось скрыться от внимательного взгляда черных, непроницаемых глаз, словно видящих тебя насквозь. Сразу припоминались все мелкие промахи, недочеты и - что греха таить? - нарушения устава. Что поделаешь, все мы живые люди! Но ведь сейчас он ничего не нарушает? С караула сменился…
- Так кого же вы столь настойчиво звали? - скучающим тоном повторил генерал.
- Э-э… не могу знать, господин генерал! Оно в кустах.
- В кустах? - вскинул брови Савиньяк. - Оно? Любопытно. Я что-то никого не вижу. Возможно, вам это просто померещилось?
- Возможно, господин генерал. Но оно там было… кажется.
Генерал смерил его насмешливым взглядом и очень вежливо спросил:
- Может быть, вам не стоит гулять одному ночью в лесу? Если вам такое кажется?
- Да… так точно! Разрешите идти?
- Идите, - милостиво разрешил Лионель. И посторонился, пропуская подчиненного. Солдат торопливо прошел мимо, почему-то вжимая голову в плечи, и скрылся за поворотом. Были слышны только его шаги, все ускоряющиеся и наконец перешедшие в бег. И молодой генерал наконец-то позволил себе откровенную ухмылку.

- Пугаешь детей, Нель?
- А ты хотел бы еще поиграть в прятки?
Тени у зарослей вновь сгустились, и из них бесшумно возникла человеческая фигура. Лионель чуть вздрогнул. Первый маршал Талига был похож на призрак. Призрак себя самого - в юности. Во всем черном, освещенный только луной, в ее свете он выглядел совсем как тогда, сколько же? - пятнадцать лет назад, когда все только начиналось. В ту ночь тоже ярко светила луна…
- Такая удобная беседка, - продолжал забавляться Алва. - Между прочим, лучшая в парке.
- Вот именно, - невозмутимо согласился Лионель. Наваждение исчезло.
- А что, если сейчас придет его дама?
- Его даму я встретил у выхода через кухню…
- Которым собирался воспользоваться сам…
- И посоветовал ей не слишком увлекаться ночным воздухом, который в больших дозах плохо отражается на здоровье.
- Какая жестокость! Зачем ты так испугал бедную девушку?
- Думаю, девушка еще оценит мой добрый совет. В конце концов, во дворце не так уж мало уютных уголков, где можно провести время гораздо приятнее, чем на этой жесткой скамейке.
- Нель, ты удручающе практичен. Начинать сразу с уютных уголков пошло. А как же прелесть летней ночи, луна, звезды и так далее? - Алва устроился на скамье, закинув ногу на ногу, Лионель остался стоять. - Так что у тебя случилось?
- Нашего дорогого кансилльера навестил некий молодой человек из Фельпа. Прямо во дворце, что особенно странно. Беседовал около получаса, после чего спешно покинул не только дворец, но и Олларию.
- Когда?
- Вскоре после полудня. Извини, что не сообщил сразу. Совсем не мог вырваться.
- Хм. Действительно, любопытно. Посмотрим. Чем сегодня порадовал Гамбрин?
- Ничего нового. Все те же требования.
Ворон задумчиво покачал ногой. Вздохнул:
- Ну что ж. По крайней мере, мое присутствие на Совете не обязательно. Продолжать тянуть время Дорак сможет и без меня, - он решительно встал и шагнул к выходу. И был остановлен вопросом Лионеля:
- Ты так торопишься? А как же прелесть летней ночи?
Генерал стоял у широкого окна, освещенный лунным сиянием, и улыбался томно и вызывающе. Ворон насмешливо поднял бровь:
- Я думал, ты сегодня очень занят?
- Полчаса у меня есть, - Лионель начал неторопливо расстегивать мундир. - Неужели я зря прогнал несчастных влюбленных из такой удобной беседки?
- Полчаса? И это все? - Рокэ тем не менее подошел поближе. Савиньяк пожал плечами:
- Иначе я бы выбрал более уютное место, - почему-то на него вновь нахлынуло странное чувство. Ворон молчал, в полумраке его лицо было совсем юным, задумчивым и чуть удивленным. И Лионелю опять показалось, что его на самом деле нет, что рядом с ним не человек, а всего лишь призрак - прекрасный призрак из прошлого. Генерал тряхнул головой, усилием воли прогоняя этот непонятный страх. И, положив руку на плечо Рокэ - слава Создателю, теплое, вполне настоящее, - твердо закончил: - Я ведь, как ты говоришь, практичен.

@темы: Лионель Савиньяк, марафон, Рокэ Алва

---

Тема №1, страх, Алва/Колиньяр

[daana]

Название: wannabe boy
(прим.: название рабочее, м.б. изменено, когда будет готова вся серия)
Автор: daana
Тема: страх
Пейринг: Рокэ Алва/Эстебан Колиньяр
Рейтинг: детский )
Дисклеймер: стандартный


Серый утренний туман окутывал улицы, оседал влагой на лицо и на плащ, делал столицу призрачной и нечеткой. Впрочем, дурная погода совершенно не портила Эстебану настроения. Слегка утомлял своей болтовней шагавший рядом Северин, но он был верным и удобным приятелем, за это можно многое простить - особенно недостаток ума.
- Так ты не боишься, что Ворон... - в очередной раз начал Северин.
Эстебан поднял бровь.
- А что - Ворон? Ты и впрямь думаешь, что Окделл ему расскажет?
Северин посмотрел недоумевающе. Эстебан вздохнул и скривил губы.
- Да он скорее умрет, чем признается, из-за чего у него дуэль. А в таком случае надежнее вообще никому ничего не говорить. Разве что Окделл действительно спит с Алвой, но это, - он многозначительно помолчал, - маловероятно.
Северин даже остановился.
- Но в таверне ты говорил, что они наверняка любовники!
Эстебан лениво усмехнулся.
- Говорил, разумеется. Чем больше ходит слухов, тем интереснее. И тем больше нервничает Окделл. И тем меньше он захочет жаловаться Первому Маршалу.
- А, - сказал Северин и пошел дальше. - Пожалуй, ты прав. Но почему ты думаешь, что они не... Что он не любовник Алвы?
- А ты сам подумай, - откликнулся Эстебан с неожиданной злостью. - Зачем Ворону этот... Да кому он вообще нужен!
- Н-ну, - растерянно начал Северин после недолгого молчания, - в оруженосцы-то он его взял.
- Ну и что? - Эстебан подумал, что нужно бы говорить спокойнее. - Стечение обстоятельств. Он хотел насолить всем сразу - и насолил. Окделл тут ни при чем, он просто удачно подвернулся.
- Понятно, - задумчиво сказал Северин и до самой Нохи больше не произнес ни слова.

Войдя в аббатство, они увидели, что остальные уже на месте. Недоставало, собственно, только противника. Туман рассеивался, унося с собой еще что-то, висевшее над компанией - то ли остатки утренней дремоты, то ли липкий необъяснимый страх. С появлением Эстебана голоса стали громче, а улыбки увереннее. Солнце на небе так не появилось, скрываясь за плотными серыми тучами - но судя по оживившимся лицам приятелей, предводитель с успехом его заменил.
- Что же, - заметил кто-то из них, Эстебану было все равно, кто именно, - неужели герцог Окделл решил избежать столь славной дуэли?
- Вряд ли, - рассеянно откликнулся Эстебан, - скорее проспал. Знаете, как это бывает - поздно лег, не выспался...
Компания засмеялась. Северин бросил на Эстебана быстрый взгляд, который тот предпочел не заметить.

- А вот и он, - вполголоса сказал Эстебан через пару минут, наблюдая, как Окделл уверенно шагает к ним. - Даже шкурку сменил, - добавил он еле слышно, обращаясь к Северину, - побрезговал цветами Ворона, ты посмотри.
Угу, - Северин кивнул. - Собираешься его убить?
- Как получится, - с безупречным равнодушием откликнулся Эстебан. - Что так, что этак неплохо выйдет.

После обмена несколькими дополнительными оскорблениями, в которых не было нужды, но которые доставили Эстебану удовольствие, дуэль началась - Окделл атаковал, не найдя достойного ответа, и это могло бы позабавить Эстебана, если бы тот не решал, напряженно и мучительно, стоит ли убивать Повелителя Скал сейчас - или оставить на потом. В конце концов, всегда может найтись более достойный повод - и более эффектный способ, чем просто дуэль. Нет, вовсе необязательно это должна быть линия, но... Шпаги звенели, встречаясь, и Эстебан уже успел понять, что ничему новому со времени выхода из Лаик Окделл не научился - а это тоже значило, что Ворону он не нужен.

А потом появился Ворон.
Эстебан почувствовал, что липкий тяжелый страх вновь сгустился над компанией - но ему не было до этого дела, он думал о другом: неужели действительно - нет, этого не может быть - но зачем бы Первому Маршалу - они это все подстроили? - да стоит только глянуть на Окделла, чтобы понять, что нет - но тогда с какой стати герцогу Алве защищать герцога Окделла, если - нет, нет, этого не может быть.

Он знал, что против Ворона он не выдержит долго, но постарался бы растянуть это время, если бы мог. Если бы он, а не Окделл, стал оруженосцем Ворона, он бы попросил научить его фехтовать так же. Он бы не избавлялся от черного с синим при любом удобном случае. Ему бы даже, пожалуй, льстили слухи - если бы они были, а они бы, разумеется, были... Подобные мысли отвлекали и мешали сосредоточиться, но думать всякую чепуху было легче, чем смотреть в равнодушные синие глаза, скользившие по нему как по случайной движущейся детали пейзажа.

Потом сталь тускло блеснула возле его горла, и он понял, что сейчас все закончится.
Говорят, что перед глазами умирающего проходит вся его жизнь, подумал Эстебан - и вот теперь испугался.

@темы: Эстебан Колиньяр, марафон, Рокэ Алва

---

Рокэ/Луиза Тема №1 - страх

[Флигель-адъютант]

Название: Польза детских страхов
Автор: Rocita
Тема: страх
Бета: нет
Пейринг: Рокэ Алва/Луиза Арамона
Рейтинг: PG
Disclaimer: Вера Викторовна, я только покурю и верну!

Луиза Арамона мало чего и кого боялась в жизни. Потому что, по здравому рассуждению, всякие страхи сильно мешали жить. Но один грешок она за собой все же числила: крысы. А все из-за маменьки. Как-то, когда Луизе было пять лет, Аглая Кредон в наказание за какую-то шалость заперла дочь в чулане. В чулане было темно, но не слишком страшно до тех пор, пока девочка не услышала какой-то шорох. Луиза прислушалась, и в этот момент ее ноги коснулось что-то большое и противное. Девочка с визгом запрыгнула на стоявший в чулане сундук и стала звать мать, но та не посчитала нужным откликнуться. Луизе пришлось просидеть на сундуке до самого вечера, слушая, как крыса шебуршится в старых тряпках и что-то грызет. В темноте ей представлялось ужасное чудовище с огромными зубами и длинным лысым хвостом. Казалось, еще немного, и оно доберется до пленницы, а уж тогда… Вот с той самой поры Луиза крыс не то, чтобы боялась, но сильно недолюбливала и слегка опасалась.
Во дворце крыс отродясь не водилось, а в Багерлее? Луиза, конечно, сильно сомневалась, что мерзкие зверюги разгуливают по коридорам прямо днем, но кто знает, что может быть в камере пленника. А выглядеть в глазах синеглазого кэналлийца истеричной барышней совершенно не хотелось.
Добиться разрешения посетить Алву оказалось на удивление несложно. Благо, что причину визита не пришлось долго выдумывать: Герард, сын госпожи Арамоны служил порученцем при бывшем Первом Маршале, и она очень давно не получала от него вестей. И поведать встревоженной матери о судьбе сына может только Ворон. Эту душещипательную историю Айрис рассказала своему жениху Роберу Эпинэ, а тот без лишних вопросов проводил Луизу до самых ворот тюрьмы и приказал коменданту устроить ей встречу с кэналлийцем.
А теперь Луиза шла по узкому коридору и, вместо того, чтобы думать о том, что она скажет герцогу Алве, думала о крысах. Наконец, перед ней растворилась обитая железом дверь, и взгляду открылось нынешнее обиталище блистательного герцога. Луиза вошла, отчего-то почувствовав неловкость. Алва лежал на постели, но, увидев гостью, поднялся.
- Добрый день, монсеньор.
- Здравствуйте, сударыня. Чем обязан визиту?
Да что они с ним сделали, ызарги! Бледный, щеки впали, даже глаза потускнели. А ведь Эпинэ еще сказал, что сейчас Ворона перевели в лучшие условия, нежели раньше, и кардинал Левий лично справляется о его здоровье.
- Видите ли, монсеньор, я очень давно не получала писем от Герарда и совершенно не знаю, где он, и жив ли вообще, - слово «писем» Луиза произнесла с небольшим нажимом.
- Ваш сын сейчас – адъютант маршала Савиньяка. Очень достойный и храбрый юноша. Со временем из него выйдет толк. – голос Алвы был совершенно бесцветным.
- Но куда я могу ему написать? Да и дойдет ли письмо… Нынче на дорогах неспокойно.
- А вы обратитесь к урготскому послу. Думаю, он-то регулярно посылает курьеров на родину и сможет вам помочь.
Кажется, герцог ее не понимает…
- Монсеньор, может быть, мне стоит написать письмо на имя маршала Савиньяка? Я думаю, так у него будет больше шансов не затеряться в пути. – Луза вопросительно взглянула в глаза кэналлийца.
Тот чуть приподнял бровь и медленно проговорил:
- Возможно, вы и правы. Старший Савиньяк поймет чувства матери. Я думаю, в этом вам может помочь Эпинэ.
Старший? Но ведь старший – Лионель, и он на севере… Ах вот оно что!
- Благодарю вас, вы меня очень обнадежили, герцог. До свидания, – Луиза улыбнулась и поднялась с табурета. Как ни хотелось поговорить с Алвой, но нужно идти, чтобы не навести на себя подозрения.
Вдруг, опустив глаза, она увидела прямо перед собой жирную черную крысу, невозмутимо умывавшуюся. Негромко охнув, госпожа Арамона буквально вспорхнула на табурет, подобрав юбки. Герцог Алва быстро схватил со стола кувшин и швырнул в крысу, угодив точно в цель. Раздался обиженный писк, и тварь тенью ускользнула под кровать. Ворон подошел к Луизе и, осторожно взяв за талию, опустил на пол. На секунду он оказался так близко, что у женщины перехватило дыхание.
- Успокойтесь, сударыня, эта крыса здесь больше не появится, – впервые за все время разговора кеналлиец улыбнулся. Совсем как тогда, после ночи Святой Октавии.
Луиза тоже заулыбалась и со смехом произнесла:
- Благодарю вас, монсеньор, вы практически спасли мне жизнь, поразив это ужасное чудовище!
Алва склонился в шутливом поклоне.
- Всегда рад служить прекрасной эрэа!
В этот момент в камеру вошел стражник, и Луиза, бросив последний взгляд на Кэналлийского Ворона, вышла. Забавно, а ведь ее глупый страх сослужил сегодня хорошую службу – заставил герцога улыбнуться, и… Госпожа Арамона на секунду прикрыла глаза, вспоминая быстрое прикосновение рук и прекрасное лицо, бывшее так близко. Пусть это длилось какие-то мгновения, но Луиза хотелось, как в детстве, запрыгать от счастья.

@темы: Луиза Арамона, марафон, Рокэ Алва

---

Тема № 1 - страх. Рокэ\Луитжи

[trii-san]

Надеюсь, что выкладка на полчаса раньше не будет являться преступлением. Если нужно исправить оформление, то я слушаю ваши пожелания)

Название: Страхи бывают разные
Автор: trii-san
Тема: страх
Бета: нет
Пейринг: Рокэ Алва\Луитжи Джильди
Рейтинг: PG
Дисклаймер: буквы предоставил алфавит, героев - Вера Камша, бред - сессия. Отказываюсь.

Текст

.Страх вызывают самые разные вещи…Порой они весьма неожиданны, а порой слишком банальны.

Боязнь темноты - скотофобия.
Кто не боялся темноты в детстве? Когда лежишь, стараясь не шевелиться, и напряженно вслушиваешься в ночные шорохи. И ведь обязательно услышишь чьи-то тихие пошкребывания, словно кто-то зашевелился рядом, совсем рядом. Может быть даже под кроватью. Замираешь, затаив дыхание.
- Это лишь ветер, лишь ветер стучит в окно веткой вяза, – убеждаешь себя.
Переводишь взгляд на стену, где в лунном свете изгибаясь диковинным чудищем ползет тень.
- Это лишь ветер, лишь ветер, ветер и вяз.
Тень тянет изогнутые скрюченные руки к кровати, ползет по простыне…Тогда нужно нырнуть с головой в одеяла, зажмурить глаза и повторять:
- Это ветер, это лишь ветер, лишь ветер и вяз…
Иофобия – страх яда.
Даже сильные, особенно сильные, мира сего боятся быть отравленными и верят в силу жабьего камня. На любом рынке можно встретить торговца амулетами и по сходной цене приобрести этот мифический минерал, любая деревенская знахарка отдаст камень за пару медяков. Да что там! Чистым золотом оплачивается жабий камень богатыми клиентами уважаемых докторов, что описывают его чудодейственные свойства в научных трактатах. «Разумная предосторожность» - так называют его придворные, подсыпая яд в бокал ближнего своего.
Гипенгиофобия – страх ответственности.
Быть слабым, глупым или трусливым, без сомнения проще. Такие не принимают роды и не ведут в атаку полки. О них не шепчутся в будуарах придворные, их не вызывают на дуэли. Они не пьют «Дурную кровь» и не поют странные песни на чужом гортанном наречии. Таким не нужен жабий камень, но и яд им не доверят.
Ересифобия – страх идей, отличающихся от общепринятых.
- Вы сумасшедший!
- Столько лет мне твердят одно и то же, придумайте, наконец, что-то более оригинальное!
Сдаются неприступные бастионы, непроходимые болота пропускают смельчаков, даже киркореллы прыгают разноцветными чудовищами по мановению руки. Но рваные линии шрамов, но шепот за спиной, но яд в вине – все это напоминание, что если оступишься, то бездна примет плату за право на безумие.
Эритрофобия – страх красного цвета.
Красные розы на языке цветов означают любовь, но розы - это не только нежные, ароматные лепестки, но и острые ранящие шипы. Почтенные семейства выбирают для своих детей выгодные браки, без любви - этой переменчивой дамы, доверяясь обстоятельному Расчету. Красный – цвет пламени, способного поглотить следы преступления. Пепел молчалив в отличие от своего ревущего и пышущего жаром родителя. Красного цвета ягоды рябины, отгоняющей по старинному поверию выходцев. Забытая, ненужная магия…Красного цвета закат, в который уходят мертвые. В детстве кормилица говорила, что грешники вечно горят в его пламени. Кровь тоже красного цвета. На алом бархате не видно крови, может, может быть поэтому многие дворяне сделали красный – родовым цветом.
Панафобия - боязнь всего.
Такое бывает. Редко, очень редко…Но бывает. Если задуматься, то может ли жизнь, заполненная только страхом считаться жизнью? Ведь это означает боязнь всего, что ее составляет. Страх самой жизни толкает в объятия смерти, но и та не менее ужасна…

Луиджи прикрыл глаза. Ученые придумали названия даже самым глупым страхам. Интересно как бы они назвали тот, что мучит его? Залитая водой палубы, разноцветные пауканы так забавно прыгающие по мокрым доскам, полураздетые визжащие девицы, довольные лица фельпских моряков…и тонкая, хрупкая девушка с тревожными темными глазами, так похожая на сломанную куклу…мешанина из плоти, костей и обрывков ткани, бледное бескровное личико, отчаянный ищущий взгляд. Хриплый шепот:
- Адмирал, мой адмирал... Я должна...
И толстая дура с позеленевшей рожей, бормочущая глупые, бесполезные слова.

На талию ложится чужая теплая рука, чужое дыхание касается кожи. Луиджи вздыхает с облегчением и придвигается ближе. Эта рука уже однажды спасла его, спасла от чего-то гораздо худшего, чем смерть. Он помнил ярость в синих глазах, визг толстой девчонки на пегой кобыле…Быть может это безумие. Тогда его спасли от безумия, а сейчас спасают от одиночества и воспоминаний. Он знает, что ему принадлежат лишь несколько ночей…Несколько ночей без кошмаров…И он не спит до утра, рассматривая своего нечаянного любовника и перебирая темные пряди волос.

@темы: Луитжи Джильди, марафон, фанфики, Рокэ Алва

---

Марафон. Тема 1 Страх Рокэ/Марианна

[Дочь миссионера]

Как я поняла, можно выложить раньше времени? Орги - вы имеете моральное право ОДИН раз меня пнуть при неправильном оформлении и/или невовремя выложенном драббле.

Автор: Человек-колокольчик
Бета: Свободная касса!
Тема: Страх
Пейринг: Рокэ Алва/Марианна-Жозефина Капуль-Гизайль
Рейтинг: Э... То ли G, то ли PG
Предупреждение: Сильная привязка к фикрайтерскому пониманию канона.

Маленькое хулиганство или рэп-саммари

Как и было обещанно ранее в моём дневнике,
Слишком много Марианны, слишком мало Рокэ.
Рокэ это, знаете ли, такая птица
Его не каждый автор поймать умудрится.
Вобщем, Ломбах, раскладка та же, друзья,
Расклад карт на столе... О чём это я?
А, ну да, нашей темой был выбран страх.
Всё канонно, ПГ не надейтесь на ...

Сам текст

Марианна ещё несколько раз назвала про себя Марселя «пьяной безответственной свиньёй» и в ужасе поняла, что это перестало помогать. Возможно, потому, что свиньями в Талиге испокон веков были Окделлы, а Валме, таким образом, был «пьяной безответственной сукой». В любом случае, как бы он не назывался, это утешало несильно.
Баронесса улыбнулась очередному избитому комплименту и бросила быстрый, немного нервный взгляд на нетронутый бокал. Нельзя. Потому что если начнёт, то не остановиться, напившись, как… Как напиваются порою женщины низшего сословия. Как птичница.
Страх тошнотой подкатывал к горлу, ударял в голову как плохие «Слёзы», давно позабытые в тех временах, когда «должна» было единственным, что существовало и ни о каком «можно» или «хочу» и речи не шло даже.
Безумные картонки, которые решали судьбу её и так призрачной свободы, легли на сукно. Марсель пьяно и удивлённо икнул, и драгоценное кэнналийское чуть не было выплеснуто ему в лицо в качестве отрезвляющего. Только вот страх опьянял сильнее. Страх и отвращение. Ей, почему-то, казалось, что от неё ещё что-то зависит, и это рождало надежду, а надежда и трепыхания в паутинке – страх и ужас.
Страх, ужас – те же птицы, даже не успеваешь заметить, когда они прилетели, и их не так-то просто спугнуть. Страх и ужас витали вокруг, вместе с липкими улыбками Ломбаха и виноватым иканием Марселя. Марианна улыбалась. Как, зачем… это было что-то уже не подвластное затуманенному страхом разуму.
Птичница, что у неё есть? Страх, ужас… И ещё. Ещё одна птица. Она не заметила, когда он пришёл, только одного взгляда, хватило, чтобы понять, одного слова. И безумные картинки мастей заплясали в обратном хороводе, ушло назад пьяное икание Марселя, испарилась довольная ухмылка Ломбаха, улетел ужас, оставив страх, и трудно было понять, чего, или кого в этой комнате действительно стоит бояться.
А после, вместе с выпитой «Кровью» и притворной дурнотой ушёл и страх, отдав исходу ночи усталость, что читалась в глазах любого, кто видел эту войну. Войну за что? За перстень и лошадь, не так ли?
Усталость… В удивлённо выпученных глазах Окделла, в пьяном бормотании Марселя, в тонких улыбках прощающегося с гостями Ворона, в её собственных движениях, в ленивых взмахах танцующего в темноте веера… Алва подошёл попрощаться, что уже само по себе было паршиво, потому что сказать ему ей было нечего. А того, что он ей скажет, воистину, лучше не слышать ни живым, ни мёртвым. Марианна знала Первого Маршала таким, каким его, пожалуй, не стоит знать никому, и ей в том числе.
- Надежда ещё хуже отчаяния, - она сделала вид, что удивлённо повторяет, приподняла тонкие брови и наклонилась к маршалу. – И вера, и любовь… А вашему оруженосцу, герцог, любовь к лошади и кольцу не показалась глупой.
Когда страх отступил, она наконец-то поняла, что это её задело. Алва никому не сказал об истинной причине, по которой он сел за карточный стол. И глупо было обижаться, ведь Алва знал, что такое безопасность - и её, и его собственная – и, в конце концов, он ей помог, но его молчание оставило место сомнению.
- Эреа, - и зачем он так её называет? – в вашем случае отчаяние и страх – действительно глупые чувства. Как и надежда…

@темы: Марианна Капуль–Гизайль, марафон, Рокэ Алва

---

Типирование.

[Сказочка.]

Давайте потипируем героев "ОЭ"

---

[настоящий дунадан с батареей]

В рамках подготовки к марафону, могу я задать Очень Тупой Вопрос? Потому что своими мозгами я уже не справлюсь.

Это насчет Эмильены Карси. Я раз шесть перечитала эпизод, где Алва рассказывает (Арлетте, да?) душераздирающие подробности Страшного Предательства и так и не поняла: при чем там изумруды? О-о И еще: она же вышла замуж, уехала в глушь с мужем и там живет по возможности счастливо, да?

@темы: вопросы к присутствующим, опять об канон, Эмильенна

---

опять об окделла

[daana]

Пока товарищи авторы ответственно готовятся к началу марафона, я хочу внезапно сделать опрос. ))

По итогам нескольких оффлайновых разговоров мне стало интересно узнать статистику. Подробно обсуждать не предлагаю, потому что сильно подозреваю, что об эту стенку все уже бились не по разу.
Нет, если вам есть, что сказать, то велкам в каменты, ессно - но можно и просто ткнуть в кнопочку.
А вопрос такой: вы как думаете - Окделл на момент ЗИ и особенно СЗ-1 - он, эээ, нормальный?
В клиническом смысле. То есть, не поехал ли он крышей?

Вопрос: Так как?

1. да, вполне нормальный, просто такой вот он окделл		40	(29.63%)
2. нет, у него явно серьезные проблемы с психикой		27	(20%)
3. что-то с ним явно не то - но не с головой (или не только с ней), тут что-то другое		65	(48.15%)
4. у меня есть свое мнение и я не поленюсь высказать его в комментариях		3	(2.22%)
Всего:		135

@темы: Ричард Окделл, вопросы к присутствующим, опять об канон

---

Фик, снова старый, снова для архива

[Botan-chan]

автор: Botan-chan
бета: Зигра
жанр: романс, юмор
пейринг: АлваДик
рейтинг: PG-13
от автора: посвящается Пенелопе и Зи, которые очень хотели фик по известному анекдоту неизвестного автора.
предупреждения: АУ, флафф
дисклеймер: все герои и мир принадлежат В. Камше. Выгоды не имею и не собираюсь.

Приворот.

Приходит Ричард к гадалке. Говорит:
- Хочу приворожить кое-кого.
- Ладно, - отвечает гадалка. - Давай волос своей любимой.
Дик, мрачно усмехаясь, достает из кармана три черных волоса.
- А теперь портрет давай. Так приворожу - вовек не разлюбит!
Дикон дает ей парадный портрет Алвы. Гадалка едва не падает в обморок:
- Мальчик, ты чего?! Больной, да?! Это ж мужчина!
- Нет! Пусть этот гад тоже мучается!!
(c) известный анекдот неизвестного автора

Ветер свистел, дождь накрапывал, давящие серые облака стремительно летели по небу. Дик поскользнулся на мокрой крыше, зашипел и ухватился за парапет, судорожно пытаясь придумать, что же делать дальше. Идей у Ричарда не было никаких, а ситуация с каждым мгновением становилась всё отчаянней. Оставалось лишь одно, последнее средство, и каким бы ужасным оно ни было, иного выбора не находилось.
А ведь как хорошо всё начиналось…

Начиналось всё весело, ярко и замечательно, на городской ярмарке, посреди балаганов, смеющейся толпы, звона колокольчиков и завлекательного аромата горячих сладостей. Дик и Наль битый час шатались по разукрашенным улицам, выбирая, где бы присесть и предаваясь всем доступным радостям жизни, благо деньги, спасибо проклятому Алве, имелись в количестве. Ричард, как всегда, попереживал и повздыхал дежурные полминуты, про себя сетуя на несправедливость жизни и собственную бедность, но это не помешало ему от души развлекаться в ярмарочной суете.
Они остановились на очередном перекрёстке. Наль закрутил головой, выискивая свободное едально-питейное заведение, а Дик упорно таращился на небольшой чёрный шатёр прямо перед собой. Трудно сказать, что его так привлекло, но он не отрывал от палатки глаз. Может быть, причиной послужило то, что это было единственное тёмное пятно посреди разноцветной круговерти. Может быть – томик страшных легенд, прочитанный накануне вечером, где рассказывалось про точно такие же жилища ведьм, готовых наслать порчу и сглаз на любого человека. А может, дело заключалось в чём-то совсем другом.
Так или иначе, Ричард заворожено рассматривал чёрноколдунский (и никак иначе!) шатёр, а потом, сам не заметив как, шагнул под тёмный полог.
Там было сумрачно и неожиданно тихо, плотная ткань вдруг оказалась непреодолимой преградой для праздничного шума. С деревянных шестов свисали какие-то пучки не то высушенных трав, не то крысиных хвостов, Дик решил не разглядывать. Одуряюще пахло благовониями. А прямо посреди шатра сидела старая ведьма. Такая ведьмистая, что Ричард невольно попятился и чуть было не выскочил наружу. Единственное, что его удержало – мысль о том, что Повелителю Скал стыдно бояться какой-то там старухи. Пусть даже у этой старухи такой бородавчатый, крючковатый нос, такие жёлтые, не хуже кабаньих, клыки, такая грива совершенно белых, спутанных волос и такой здоровенный чёрный кот с зелёными глазами.
Кот широко зевнул, и потянулся, продемонстрировав во всей красе и зубы и когти, и нагло уставился на Дика. Если бы у него были синие глаза, юноша бы точно решил, что это его эр, обращённый коварной ведьмой в бессловесную тварь.
Между тем, время шло. Дик неуверенно топтался на пороге, не совсем понимая, что же ему теперь делать.
- Ну хватит уж маяться-то, касатик, - вдруг возвестила ведьма неожиданно глубоким, певучим низким голосом и посмотрела на Ричарда в упор. Глаза у неё оказались такими же яркими и зелёными, как у кота. – Нечего тут стесняться, можно подумать, ты первый, ты последний заглянул. Сказывай, кого околдовать надобно.
- Да нико… - начал было Дик, и тут же осёкся от внезапно пришедшей в голову идеи.
Определённо, прочитанные на ночь легенды сказались на нём не совсем хорошо. Юноша почувствовал, как у него рождается коварный план мести, и улыбнулся сам себе. И на пособника Леворукого управа найдётся! Дик сунул руку в карман и нащупал лежащую там прядь волос, которую вчера срезал у эра Рокэ. Просто тот так удачно спал, а Ричард вдруг вообразил себя героическим рыцарем, который прокрался в логово врага, но из благородства не стал бить спящего. В старинных балладах говорилось, что в таких случаях у противника срезали волосы, либо кусочек одежды, а потом похвалялись своей ловкостью, вгоняя неприятеля в смущение и растерянность. Нет, конечно, поставить эра Роке в неловкое положение Дик даже и не попытался, свои силы он в данном случае оценил здраво, но прядь волос с тех пор лежала в кармане, ждала своего часа. И, наконец, дождалась.
- Вот, - Ричард вытащил связанные ниткой волосы и протянул гадалке.
Та небрежно перехватила прядь и тут же замерла, подняв брови домиком.
- Касатик, так это ж мужские волосы-то? – как-то осторожно спросила ведьма, от растерянности на пару мгновений растеряв весь свой пугающий ореол.
Дик утвердительно закивал и снова расплылся в улыбке.
- Пусть этот бесчестный негодяй мучается… как я! – юноша вспомнил, как ужасно чувствовал себя каждый раз, когда умудрялся влипнуть в очередные неприятности, и невольно прижмурился от предвкушения.
А вот ещё посмотрим, как запоёт Кэнналийский Ворон, плюхнувшись в лужу, пусть даже не сам, а находясь под действием колдовства! Никто ведь не будет знать истиной причины.
Ведьма неопределённо хмыкнула, пожевала губами, почесала кончик носа и уточнила:
- Только, касатик, ты учти. Оно действовать-то будет, но ведь колдовство, сам понимаешь, штука эфемерная. Так что после первого раза рассеется, а дальше уж как знаешь.
- Ну, пусть один раз! – мечтательно вздохнул Дик, представляя, как великолепный эр Рокэ опростоволосится перед всем королевским двором… и, конечно же, перед Катари.
Может, это хоть немного утешит Её Величество и заставит чуточку посмеяться. А то она всегда такая печальная, с грузом своей грусти на хрупких, белых плечах… Ричард сжал кулаки и решительно глянул на ведьму.
- И одного раза хватит! – твёрдо повторил он.
И пусть с него спросят за это после смерти, и откажут от Рассветных Садов. Но ради Катари он пошёл бы и не на такое!
- Ну, как скажешь, касатик… - пожала плечами старуха, уже, видимо, полностью оправившись. – Мне-то что, моё дело предупредить. А ты уж мальчик большенький, сам знаешь, чего тебе надо.
Она сложила ладони ковшиком, держа волосы Алвы между ними, и тихо забормотала, начав раскачиваться вперёд-назад. Дику вновь почему-то стало жутко. По спине пробежал холодок, а в подошвы словно ударило волной из-под земли, но тут же прошло, как не бывало. Ричард зябко передёрнул плечами и зачем-то покосился на кота. Тот смотрел нахально и в упор, чуть склонив голову на бок. Во взгляде мерзкого животного отчётливо читалось «Ну и дурак…». Дик поспешно отвернулся.
Ведьма закончила читать свои наговоры и сжала ладони. Дику примерещилась бледная серебристо-сиреневая вспышка между ними, и тут же всё прошло.
- Готово, касатик, - словно выцветшим, усталым голосом сообщила старуха. – За работу – один золотой.
Наверное, это было дорого. Наверное, кто-нибудь умный, например эр Август, сказал бы, что это всё обман и шарлатанство, и нечего тратить деньги на жадную притворщицу.
Ричард молча достал золотой, аккуратно вложил старухе в ладонь и поспешно вышел.
Улица оглушила его грохотом и гомоном, о которых в сумраке шатра Дик успел совсем забыть.
- Ричард, куда ты пропал? – взволнованный Наль подскочил откуда-то сбоку, ухватив кузена за рукав. – Я уж подумал, ты опять во что-нибудь ввязался!
- Нет, - Дик мотнул головой, отгоняя остатки недавнего колдовского дурмана. – Всё в порядке.
Наль ещё некоторое время разглядывал непутёвого родственника, от которого всего можно было ждать, потом махнул рукой.
- Ну, нет, так и хорошо. Лучше пошли скорее, я тут место нашёл свободное, а кормить там должны хорошо.
Ричард кивнул, и они зашагали вдоль ярких лотков к обещанному вкусному обеду.
На всякий случай, просто, чтобы убедиться, Реджинальд Ларак ещё раз посмотрел назад, проверяя, действительно ли там не остаётся ничего опасного.
Ничего не было. Только всё те же ярмарочные балаганы, да уродливая чёрная палатка какой-то шаралатанки с аляповатой вывеской рядом: «Привороты, отвороты и прочая любовная магия госпожи Штрасендорфф».

Неладное Дик почувствовал не сразу. Пара дней прошла тихо и спокойно, и юноша почти выкинул из головы дурацкую историю с ярмарочной ведьмой, решив считать золотой честно потерянным. В конце концов, это деньги Алвы, их терять не жалко. Всё шло своим чередом: маршал блистал, повергая двор в состояние глубокой зависти, смешанной с восторгом, и восторга, смешанного с завистью, Катари вздыхала, эр Август рассказывал об ужасах правления Олларов, а сам Дик предавался безделью, кивая в такт чужим словам и про себя вздыхая из-за выходок эра. Сам-то Ричард так в жизни бы не смог.
А потом был вечер, уже почти привычный, был горящий камин, были вино, гитара и песни. Песни, как ни странно, не на кэнналийском, и сплошь про любовь. Вот никогда бы Дик не подумал, что Алва сможет так задушевно распевать любимые Ричардом ещё с Лайк сонеты. Юноша так удивился, что даже забыл прихлёбывать вино, глядя на эра Рокэ, приоткрыв рот. Это-то его и спасло, когда окончательно захмелевший Ворон, отложил гитару, встал и, возвестив, что необходимую программу считает выполненной, подошёл и крепко Дика поцеловал.
Будь Ричард хотя бы чуточку более пьян, то никогда бы он от обезумевшего монсеньора не сбежал, но в этот раз ему удалось чудом вывернуться, удрать в свою комнату и закрыться на ключ. К счастью, преследовать его Алва не стал, но Дика это не успокоило. И правильно.
Потому что на следующее утро эр вызвал его в кабинет и прямо спросил, что же, собственно, ещё нужно герцогу Окделлу, чтобы считать, что все формальности выполнены, и можно приступать к, собственно, любви. Потому что сам Рокэ, увы, в пристрастиях благовоспитанных девиц из благородных семей не силён, он всё больше как-то с неблаговоспитанными знался. Дик позеленел, сделал попытку сползти в обморок и только и смог, что промычать что-то нечленораздельное.
Кажется, ужасные предсказания эра Августа начинали сбываться…
Поняв, что вряд ли добьётся от оруженосца внятного ответа, Алва изволил его отпустить, пригрозив на прощание, что тогда попробует выполнить нужную норму сам, но долготерпения в этом деле не обещает. Ричард выполз из кабинета на ватных ногах, пытаясь представить, что же будет дальше. Будущее рисовалось ему в весьма мрачных тонах.
Как оказалось, не зря.
На следующее же утро Повелитель Скал обнаружил под своей дверью горку разнообразных свёртков, которую венчал изрядно потрёпанный и какой-то обдёрганный букет. Дик поднял несчастные цветы двумя пальцами, как ядовитую змею, и икнул. Вскрывать подарки он так и не решился.
Следующие несколько дней прошли в напряжении. Ричард ходил с оглядкой и удирал на противоположный конец дома, стоило заслышать голос эра. Утренняя гора свёртков росла, а Алва мрачнел с каждым часом и смотрел с раздражением голодного медведя, у которого сбежал из-под носа горшочек с мёдом. Причём не куда-то там сбежал, а продолжал крутиться рядом, соблазняя всем своим видом. Слуги ходили с невозмутимыми лицами, но Ричард то и дело ловил краем уха нервные смешки за спиной. Обстановка становилась несколько неуютной.
Дик не выдержал, когда в очередной раз не смог отследить перемещения эра и столкнулся с ним нос к носу по пути из столовой в библиотеку.
- Ну и до каких пор мне за вами бегать, пока вы сдадитесь?! – насмешливо протянул Алва, глядя на оруженосца наглыми синими глазами, словно на свою законную собственность.
Этого Ричард стерпеть уже не смог.
- Пока ызарги не полетят! – выпалил он и помчался прочь из ставшего крайне недружелюбным дома.
Уже за воротами Ричард столкнулся с Налем. Оказывается, кузен успел немало переволноваться из-за отсутствующего несколько дней Дика, и решил его навестить, а заодно передать очередное приглашение от кансильера на приватную беседу.
Ричард с трудом успокоил срывающееся дыхание, оправил одежду и решительно зашагал по улице, преисполнившись решимости горячо извиниться перед эром Августом за своё недоверие к его словам. Зря Дик сомневался, Алва действительно оказался настоящим чудовищем.
Растерянный Наль почти бежал следом, тщетно пытаясь выяснить, что же произошло.

Расчетам Ричарда оправдаться было не дано. Едва они с кузеном расположились за столом, а эр Август задал вопрос о том, как же идёт их жизнь молодая, внизу раздался грохот, топот, который стремительно приближался, а потом дверь открылась с пинка, явив им экземпляр очень злого первого маршала Талига в количестве одной штуки.
- Значит, когда ызарги полетят, - почти промурлыкал Алва, улыбаясь жуткой, слегка диковатой улыбкой. – Ну что ж, ызарг у нас имеется, а полёт, полагаю, организовать будет несложно! – с этими словами безумный Ворон одним движением выдернул господина кансильера из уютного кресла и почти за шкирку поволок прочь.
Ричард и Наль несколько секунд сидели неподвижно, не в силах осознать, что же произошло, а потом Дик вскочил и бросился следом за эром, как-то мгновенно поняв, что сейчас произойдёт. К счастью, он знал, куда надо бежать, чтобы подняться на крышу…

На крыше было неуютно. Ветер свистел, дождь накрапывал, давящие серые облака стремительно летели по небу. Дик поскользнулся на мокрой крыше, зашипел и ухватился за парапет, судорожно пытаясь придумать, что же делать дальше. Эр Август, конечно, пытался сопротивляться, но разве он мог совладать с Рокэ Алвой, который неумолимо тащил истошно верещащего кансильера к краю крыши?! Идей у Ричарда не было никаких, а ситуация с каждым мгновением становилась всё отчаянней. Оставалось лишь одно, последнее средство, и каким бы ужасным оно ни было, иного выбора не находилось.
- Эр Рокэ! – крикнул Ричард и снова ухватился за парапет, чтобы не упасть. – Эр Рокэ, не надо! Я вас и без этого люблю!
Стало тихо. Даже ветер вдруг прекратил дуть, а эр Август – призывать на помощь. Только за спиной громко поперхнулся Наль.
- Неужели? – Алва приподнял бровь и усмехнулся. – А ведь ызарги пока ещё не летали. Может, вы врёте, юноша? Для Человека Чести ужасный проступок.
- Да как не летали, - Дикон судорожно искал слова, но они ускользали, словно вода сквозь пальцы. – Как не летали. Вон… - юноша ткнул пальцем за спину Ворону. – Летит. Зелёный такой. Волосатый. Наль, скажи, летит ведь?
Кузен промычал что-то невнятное, не то подтверждая игру Дика, не то просто пытаясь вздохнуть. Алва приподнял бровь повыше и… обернулся.
- Уже улетел, - глупо сказал Ричард, чувствуя, как, начинают гореть щёки.
Ворон хмыкнул, однако свою жертву отпустил. Кансильер упал на крышу грузным мешком и затих, явно не желая привлекать к себе внимание.
- Ну что же, - первый маршал неторопливо приблизился к оруженосцу, нехорошо улыбаясь. – А раз полетели, то, полагаю, нам стоит продолжить беседу дома. Не так ли юноша?
Дик беспомощно кивнул и обречённо поплёлся за эром, понимая, что не может сделать в сложившихся обстоятельствах абсолютно ничего. Оставалось только смириться со своей судьбой и утешаться тем, что эта жертва была во благо Великой Талигойи, которая не сможет возродиться без участия эра Августа.
Реджинальд Ларак остался стоять статуей, пытаясь решить одновременно несколько сверхсложных задач: понять, что же только что произошло, понять, что с этим делать, и понять, как сообщить о случившемся герцогине Мирабелле.
- Ричард… ну… ну как ты мог?! – всхлипнул несчастный граф и медленно сполз по стенке.

В спальне Ворона было тепло и, пожалуй, уютно. Увы, Ричард был не в том состоянии, чтобы это оценить. Будь его воля, от этой красивой, просторной комнаты он держался бы на самом удалённом расстоянии. Обдумать эту мысль Дик не успел, потому что Ворон, без дальнейших вступлений, развернул его к себе и крепко поцеловал. Ричард дёрнулся, как ему показалось, Рокэ тоже. Перед глазами словно бы мелькнула бледная серебристо-сиреневая вспышка. А потом Алва резко отпустил, почти оттолкнул Дика и попятился на пару шагов. На его лице на пару мгновений появилось совершенно непривычное растерянное выражение, а потом он вдруг резко развернулся и вышел за дверь.
Дик постоял, тупо смотря в одну точку перед собой и даже не моргая, будучи не в силах постигнуть, что происходит. Потом осторожно сел на край кровати, решая, что делать. Можно было, конечно, попытаться сбежать, пока эра Рокэ нет, но какой в этом смысл, если всё равно придётся остаться в этом доме? Юноша внезапно почувствовал, что за последние несколько дней устал просто невероятно, до полного изнеможения. И сам не заметил, как прилёг поверх покрывала, закрыл глаза…

Ворон вернулся в спальню спустя час, не меньше. На то, чтобы успокоиться и хоть немного прийти в себя после внезапно обрушившегося и так же внезапно схлынувшего безумия, понадобилось время, бутылка старой доброй Крови и ушат холодной воды. Но даже всё это вместе взятое не помогло объяснить маршалу самому себе, что же на него нашло, и как теперь с этим быть. Подобную неопределённость Алва ненавидел всем сердцем, но решение пока отказывалось приходить.
Можно, конечно, было сделать вид, что всё это – затянувшаяся шутка, на которую юноша, ха-ха, сдуру повёлся. Можно было много чего, только всё это грозило окончательно оттолкнуть глупого мальчишку, что, несомненно, было бы правильно... но сейчас, после случившегося, совершенно невозможно. Рокэ вспомнил недавнюю тёмную волну, которая подняла, вывернув во что-то яростное и тёмное загнанные в глубину чувства, и честно признался самому себе, что теперь не удержится. Скрипнув зубами от глухой ярости, он рывком распахнул дверь, влетел в спальню…
И замер.
Вообще-то, Ворон был свято уверен, что прошедшего часа Дику вполне хватит на то, чтобы исчезнуть. И так же свято он был уверен в том, что именно так юноша и поступит.
Дурной мальчишка опять поломал все ожидания, не найдя ничего лучшего, чем уснуть на маршальской постели! Рокэ закрыл глаза. Потом открыл. Внимательно посмотрел на сопящего, как младенец, Ричарда. Снова закрыл. Хотел было уйти, но с возмущением отверг эту мысль – ещё чего не хватало, чтобы этот балбес выгнал хозяина дома из собственной спальни! И без того уселся на шею и ножки свесил.
Ворон нахмурился. Подошёл к кровати, твёрдо вознамерившись разбудить оруженосца и выставить вон, но снова остановился. Выругался вполголоса, чувствуя совершенно неожиданную, непривычную беспомощность, которая немало его раздражала. Постоял, пристально рассматривая сопящее в две дырочки недоразумение, а потом вдруг проказливо, по-детски хитро улыбнулся и начал неторопливо раздеваться.
В конце концов, это была его спальня и его кровать. И оруженосец тоже его. Кстати, сегодня признавшийся в любви оруженосец. Вынужденно, конечно, но, право слово, это поправимо. Чтобы Рокэ Алва, да не переломил такую мелочь? Невозможно!
А ещё было интересно, какое лицо станет у Дикона утром, когда он поймёт, что провёл ночь в постели своего эра, с самим эром в придачу. Ворон широко ухмыльнулся, выдернул из-под Дика одеяло и улёгся, накрыв их обоих.
Нет, определённо завтрашнее утро обещало быть очень интересным…

@темы: Ричард Окделл, фанфики, Рокэ Алва

---

Фик, опять старый, для архива

[Botan-chan]

Автор: Botan-chan
Жанр: стеб, романс
Пейринг: АлваДик, намёк на Моро/Сона
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: бредогон абсурд.
дисклеймер: все герои и мир принадлежат В. Камше. Выгоды не имею и не собираюсь.

Кирпичи свистели над нашими головами…
…или повесть о нелёгкой жизни фанатки-фикрайтерши.

1.
Утро было на редкость унылым и серым, обещая перейти в такой же унылый и серый день. Низкие сизые облака тянулись до самого горизонта, в воздухе висела мокрая, противная взвесь, которую язык не поворачивался назвать дождём. Старый конюх зябко повёл плечами, вздохнул и поплёлся в конюшню, седлать красивую чёрную мориску молодого мрачного барина. Вот и куда несёт оглашенного в такую погоду? Вечно у этих благородных какие-нибудь дурацкие причуды, а простому люду – разгребай…
Проходя мимо крыльца, конюх невольно скользнул взглядом вверх и тут же остановился на середине шага. Зажмурился, потряс головой, посмотрел ещё раз. Карниз, край черепичной крыши, пустота. Показалось. Облегчённо вздохнув, старик заспешил дальше. А то останется хмурый барин недовольным, ещё каких неприятностей устроит. Итак-то взгляд, как у затравленного кабанчика, незачем лишний раз дразнить.
Невысокая, русоволосая девица, в одежде, разительно отличной от наряда конюха, сердито посмотрела вслед старому слуге, отвела с лица упрямую прядь волос и попыталась поудобнее устроиться на жёсткой крыше. Сидеть было жёстко, а ещё мокро и противно, но отступать она не собиралась. В руке девица держала большой, звонко-красный кирпич с выбитыми на нём непонятными, но неуловимо устрашающими символами «АУ, ООС(?)». Под аккуратными символами криво и абы как было выцарапано не менее непонятное и устрашающее: «angst, romance, Р.А./Р.О, NC-17, ХЭ». Время от времени странная девица подправляла какой-нибудь из символов маленьким шилом, любовалась, и снова принималась ждать непонятно чего.
Время шло. Наконец, внизу хлопнула входная дверь.
Незваная гостья с крыши проворно подхватилась со своего места и перегнулась через край. Внизу, на крыльце, стоял крепкий молодой человек в богатой одежде, рассеяно ероша тёмно-русые волосы и переминаясь с ноги на ногу. Девица торжествующе усмехнулась, прицелилась… Кирпич устремился в недолгий полёт и обрушился точно на макушку молодому человеку. Тот без лишнего слова рухнул наземь.
Проходящий мимо слуга охнул и бросился на помощь – приводить в себя, поднимать, отряхивать.
- Господин, вы в порядке? Что случилось?
- Случилось… - юноша с трудом поднялся, держась за зверски ноющую голову. – Д-дааа… кажется… случилось…
- Господин, может вам присесть и прийти в себя? Ваша лошадь, конечно, готова, но можно и расседлать.
- Нет… - Юноша мотнул головой и снова чуть не рухнул. – Я должен ехать к… - на секунду в его глазах появилась растерянность и детское недоумение. – Должен ехать к Аль… Ал… Алве… - растерянность вдруг сменилась решимостью. – Да, к герцогу Алве. Где Сона?
- Yes!!! – прошептала себе под нос странная девица с крыши, делая резкий жест согнутой в локте рукой. – Готов! А теперь… - она достала ещё один кирпич, полностью идентичный первому, разве что царапины были чуть поаккуратнее.
Взвесила в руке. Подумала. Покачала головой, натужно ойкнула и вытащила из ниоткуда увесистый мешок, судя по виду, с теми же кирпичами. Взвалила его на спину, едва не сверзившись с крыши, и криво ухмыльнулась.
- А теперь, эр Рокэ, я иду к вам…

2.
Травка зеленела, солнышко блестело, ласточки… ласточки не летали. К счастью. Ну не любил Ворон ласточек, что поделать. Зато летали чайки и пахло морем. Казалось, что сам Фельп радуется их приезду. Рокэ тоже радовался, и было чему: во-первых, война, во-вторых, никаких противных рож вокруг, в-третьих, Оллария далеко. И всё, что с ней связано, тоже. К его превеликому удовольствию. К кошкам эту Олларию, чтоб она провалилась.
Рядом раздались шаги. Даже не оборачиваясь, Ворон узнал Валме.
- Монсеньор, к вам прибыл гонец, прости немедленно принять, - сообщил виконт.
Алва чуть поморщился. Видеть никого не хотелось. А хотелось…
- Марсель, не подскажите, здесь уже всем известно о моей страшной репутации безумца и попирателя устоев?
- Не знаю, монсеньор… - в голосе виконта послышалась растерянность. – Наверняка. Но… почему вы спрашиваете?
- Да так, - Алва пожал плечами. – Собираюсь устроить дуэль, но в кои-то веки решил не шокировать общественность понапрасну. Однако раз люди тут уже осведомлены, с кем имеют дело… - Ворон не договорил, только хищно усмехнулся.
- Вас кто-то оскорбил? – Валме страстно пытался понять, что же происходит, быстро просчитывая в голове возможные варианты. – Могу я снова быть вашим секундантом?
- Ну что вы, Марсель, мы же только вчера прибыли. Никто меня не оскорблял. Просто меня одолело страшное желание вызвать кого-нибудь на дуэль. Даже не знаю, к чему бы это. К дождю, наверное. Или ещё какому сюрпризу.
Ворон снова сверкнул белозубой улыбкой и сделал шаг…
На место, где он только что стоял, упал с громким треском звонко-красный кирпич, не успев за головой маршала буквально на полмгновенья.
- Чёрт!!! – раздалось откуда-то сверху странное восклицание.
Марсель и Алва синхронно отскочили назад, выхватывая один – шпагу, другой – пистолет. На крыше, откуда, очевидно, спикировал кирпич, никого не было. То есть, совсем никого.
Рокэ обвёл внимательным взглядом окрестности, потом осторожно присел и поднял крупный красный обломок, на гладком боку которого были криво нацарапаны неуловимо зловещие символы «… Р.А./Р.О. NC-17…», на первый взгляд совершенно непонятные. Но было у Алвы странное ощущение, что он постиг смысл этой надписи. И нельзя сказать, чтобы снизошедшее откровение пробудило в его сердце хоть какой-то энтузиазм.
- Что скажете, Марсель? – с нехорошим весельем осведомился Ворон, поднимаясь на ноги и подбрасывая на ладони осколок.
Виконт покосился на маршала, убрал оружие и осторожно предположил:
- Может, вам каску надеть, монсеньор?

3.
Странное утро благополучно минуло, однако осадочек остался. В основном это выражалась в прогрессирующем желании вызвать кого-нибудь на дуэль у Рокэ, повышенной настороженности у Марселя, всеобщем недоумении всех остальных и полном затишьи в окружающей среде.
«Усыпляют бдительность» - дружно решили виконт и герцог, подозрительно косясь по сторонам.
«Какие догадливые» - мрачно подумали им в ответ.
Время, между тем, подходило к полудню, и рутинные дела, связанные с прибытием на место новой дислокации, не собирались исчезать только потому, что у господина Первого Маршала наметились некоторые личные проблемы.
Ворон стремительно вышел на крыльцо, машинально сделав небольшой зигзаг (который, кстати, оказался совершенно не нужен – никаких объектов рядом не упало). Быстро сбежал по ступенькам и направился к конюшне. Вызывающе непокрытые волосы свободно развевались на ветру.
Уже подходя к конюшне, Алва услышал встревоженные голоса и невольно замедлил шаг. Завидев хозяина, слуга нервно поклонился и сообщил:
- Моро снова злится. Покусал троих и ещё одного лягнул. Кажется, до сломанной руки.
«Откуда здесь Моро?» – мелькнула у Ворона смутная мысль, но тут же сгинула, как её и не бывало. Герцог кивнул на слова конюха и прошёл дальше.
Мориск стоял совершенно спокойно но, увидев хозяина, радостно заржал и встряхнул головой. Выражение конской морды было довольным донельзя. Рокэ вопросительно приподнял бровь. Моро фыркнул, как будто слегка закатив глаза. Рокэ приподнял бровь повыше. Моро всхрапнул и ударил копытом. Рокэ присмотрелся.
Под ногами коня лежал звонко-красный кирпич. Три кирпича. Три очень знакомых кирпича.
Человек и мориск переглянулись и удовлетворённо кивнули друг другу.
- Я всегда говорил, что лошади намного умнее людей, - заметил Ворон сам себе, похлопал верного черногривого друга по шее и сам вывел коня из стойла.
Успевший когда-то подойти Марсель философски оглядел незаказанный стройматериал и на всякий случай уточнил:
- Может, всё-таки каску?..

Тем временем на плоской крыше конюшни сидела, потирая место пониже спины, некая странная девица и тихо бормотала сквозь зубы противным голосом Злюки Дюдюки:
- Всё равно будет по-моему. А тебе, скотина четвероногая, эту гадость я ещё припомню! Кто тебя сюда звал вообще, я под АУ совсем другое подразумевала.
Девица зло фыркнула, наконец, оставила в покое пострадавшую часть тела и повернулась к приготовленному мешку. Хорошенько (с полчаса) порывшись в нём, выудила кирпич без дополнительных пометок, зловеще хихикнула и начала старательно, прикусив кончик языка, выцарапывать новые значки. «АУ, Моро/Сона, angst, ust».
- А вот Бабруйск тебе, а не удовлетворение, жЫвотное!

4.
На фельпских улицах царило непонятно откуда взявшееся столпотворение, такое, что даже Первый Маршал с эскортом вынуждены были продвигаться вперёд еле-еле, шагом, приостанавливаясь через каждые несколько минут. Воистину, пробки – проблема межмировая.
Ворон равнодушно оглядывал толпу, на его лице застыло привычное скучающее выражение. Марсель с немым укором поглядывал на дерзновенно непокрытую голову маршала и невольно потуже натягивал на уши шляпу. Насмешливый взгляд Алвы его не беспокоил.
Они сделали ещё несколько шагов и снова были вынуждены остановиться.
- Монсеньор, может вам… - увы, что именно собирался сказать виконт, так и осталось неизвестным.
Повернувшись к Алве, он неосторожно наклонился вперёд, и… Звонко-красный кирпич врезался в непредвиденную преграду, не долетев до Первого Маршала. Марсель охнул, и, если бы не подхвативший его Рокэ, упал бы прямо под копыта лошадей.
Кэнналийцы эскорта сомкнулись вокруг соберано и его доверенного, заставив Ворона раздражённо скривиться. Вовремя, ничего не скажешь! Герцог тихо рыкнул, мрачно и многообещающе поглядел на крышу, с которой прилетел кирпич. Там снова никого не было видно, но что-то подсказывало герцогу, что его взгляд не пропал втуне.
Тем временем Марсель застонал и открыл глаза. Кое-как выпрямился в седле, провёл рукой по лбу, моргнул и удивлённо оглянулся. Вид его нельзя было назвать цветущим, но для человека, только что получившего кирпичом по черепу выглядел виконт прямо-таки здоровей некуда.
- Монсеньор… со мной что-то случилось?
- Можно и так сказать, - Алва скептически осмотрел Валме. – Как вы себя чувствуете?
- Благодарю, терпимо, - виконт снова потёр лоб. – Просто в глазах вдруг потемнело.
Рокэ невольно рассмеялся.
- Везучий вы человек, Марсель. Мне всегда казалось, что от прилетевшего в голову булыжника должно не только темнеть в глазах. Но, признаться, меня начинает утомлять местное гостеприимство. Я начинаю думать, что в Олларии, несмотря на скуку, было лучше.
- Да, понимаю, - виконт вздохнул. – И герцога Окделла, в отличие от столицы, здесь нет…
Отвернувшийся было Ворон медленным текучим движением развернулся обратно и от его взгляда Валме захотелось зарыться куда-нибудь поглубже под землю.
- Марсель, сделайте одолжение, поясните, при чём тут герцог Окделл?
- Не знаю, - честно ответил тот слегка севшим голосом. – Просто подумалось… - сообразив, что же именно ему подумалось, виконт позеленел и замолчал.
Ворон вздохнул, резко выпрямился в седле и тронул поводья.
- Ну и велика оказалось польза от этой вашей шляпы?! - только и пробормотал он себе под нос.
«Вообще, я говорил про каску, а не про шляпу» - мысленно огрызнулся виконт, но вслух решил не отвечать.

Русоволосая девица раздражённо повертела в руках явно наворочанную рогатку и зло пнула мешок с кирпичами, тут же ойкнув и подпрыгнув на одной ножке.
- «Оптический прицел…», - ворчала она, растирая ушибленный палец. – «Стопроцентное попадание…». Толку с того! Хотя… если подумать, союзники тоже не помешают. Надо будет ему потом кого-нибудь сообразить. В благодарность за сотрудничество, так сказать.

5.
Наступил вечер. Было по-прежнему жарко и неожиданно тихо после суматошного дня. Крайне суматошного дня, до краёв заполненного несчастными случаями разной степени тяжести. Нет, кроме Марселя, да ещё Моро, никто больше каким-то чудом не пострадал, но это не утешало. Возможно, из-за незнакомых рун «Р.А/Р.О», которые постоянно попадались на кирпичных осколках и почему-то навевали не самые приятные воспоминания об одном неблагодарном балбесе. Это если не говорить о том, что свистящие у виска кирпичи и вообще хорошего настроения не прибавляют.
В последние пару часов вновь стало тихо, но это никого не обмануло. Рокэ ехал, мрачный, как туча. Его эскорт предпочитал держаться тише мышей, и надо сказать, рослым, вооружённым всадникам это вполне удавалось.
Особенно жестоко страдал Марсель, которому пришлось весь день следить за собой, чтобы не ляпнуть не вовремя что-нибудь лишнее про одного сопливого герцога. Виконт клял предавший его язык, но почти ничего не мог поделать с внезапными оговорками, и потому предпочитал молчать, как рыба.
Уставшие всадники сделали последний поворот, выезжая к Палаццо Сирен, когда прямо перед носом Моро появилась ещё одна фигура. Алва резко натянул поводья, зыркнул сердитым взглядом на высунувшегося идиота и потрясённо застыл. На самый краткий миг, буквально на четверть секунды, но и этого оказалось довольно.
Целый дождь звонко-красных кирпичей обрушился на непокорную и по-прежнему непокрытую голову господина первого маршала, сопровождаемый упоённо-злорадным воплем.
- Эр Рокэ! – Дик успел подхватить Алву за плечо и тут же остановился, почувствовав у горла холод лезвия.
Кажется, кэнналийцы эскорта были не слишком рады видеть бывшего оруженосца своего соберано. Повисшая вслед за этим гнетущая тишина, казалось, тянулась очень долго, хотя на самом деле в паузу едва уложились бы три-четыре удара сердца. Потом Ворон пошевелился, и медленно выпрямился. Моргнул пару раз, оглядываясь, и внезапно прищурился, вперившись взглядом в стоявшего перед ним человека.
- Герцог Окделл… - голос первого маршала был так тяжёл, что вполне мог вколотить в землю. – Что вы здесь делаете?
Дик заставил себя не зажмуриться, открыл, а потом молча закрыл рот, слабо представляя, что же можно ответить. Надо сказать, что ощущение стали у горла не способствовало улучшению его мыслительного процесса.
- Эр Рокэ, я… я…
Ворон продолжал тяжело и мрачно смотреть на бывшего оруженосца, однако во взгляде его что-то неуловимо быстро менялось. Сначала притихла ярость, потом скользнула тень недоумения, тут же превратившись в осознание пополам с обречённостью.
Моро перешагнул с ноги на ногу и потянулся мордой к Соне, красноречиво кося глазом. Кобыла надменно фыркнула и отвернулась.
- Герцог Окделл, немедленно уби… - Ворон отчётливо скрипнул зубами, одарил окончательно сникшего юношу бешеным взглядом и… махнул рукой. – Ладно, едем. Сначала приведёте себя в порядок. Отвратительно выглядите, юноша. Сколько канав вы успели собрать по дороге? А потом я жду вас с объяснениями, и будьте любезны придумать достаточно вескую причину своему появлению! Мано, убери оружие.
Ричард тихонько перевёл дух и пристроился рядом с Рокэ, надеясь, что в сумерках никто особо не видит его пылающих щёк.
«Прямо, любовь с одного взгляда, пойте песни и сочиняйте баллады. А ведь я предупреждал про каску…» - вздохнул про себя Марсель и снова промолчал.
Под копытами лошадей насмешливо хрустели звонко-красные осколки.

- Yes! Yes!!! YES!!!
Забытый пустой мешок сиротливо лежал на самом краю крыши, а черепица сотрясалась и жалобно постанывала в ответ на бешеный танец качу-чу с помпонами.
- Ятта!!!

6.
За открытым окном было темно и прохладно. Слабый ветерок залетал с улицы, дёргал лёгкие занавески, колебал пламя свечей, заставляя прыгать алые блики в полных бокалах вина.
- Итак, юноша, вы придумали внятное объяснение своему неожиданному появлению? И хотя бы одну причину, по которой я не должен немедленно выставить вас туда, откуда пришли? – Рокэ одним глотком осушил свой кубок, наполнил его поновой и требовательно взглянул на примостившегося в кресле герцога Окделла.
Тот отрицательно мотнул головой и уткнулся носом в собственный бокал. Алва хмыкнул и приподнял бровь. Ричард продолжал молчать. По какой-то непонятной причине его совершенно не испугала возможная перспектива оказаться на улице посреди ночи в компании одной лишь Соны, а то и без неё. Наверное, потому что сейчас, в уютном мягком кресле это казалось совершенно невероятным.
- Должен заметить, ваша простодушная наглость почти обворожительна, - сообщил Ворон после некоторой паузы и поднялся на ноги.
Дик продолжал что-то высматривать в глубине вина, одним глазом кося на господина маршала.
Тот неторопливо потянулся, заставив юного герцога скосить глаз ещё сильнее и жгуче покраснеть, потом решительно подошёл к распахнутому окну и с силой захлопнул ставни. Ричарду почудилось, что за окном кто-то приглушенно вскрикнул, и что-то упало, но это, конечно, ему просто примерещилось.
- Ну что ж, юноша, - протянул Алва, поворачиваясь обратно. – Раз вы не можете придумать обоснования для своего пребывания здесь, то этим придётся заняться мне, - последняя фраза прозвучала несколько зловеще, но Дик только согласно закивал, по наивности совершенно не заметив скрытой угрозы в словах Ворона.
Рокэ внимательно оглядел герцога Окделла и невольно ухмыльнулся про себя. Отмытый, накормленный, совершенно разомлевший и раскрасневшийся от вина и неожиданно тёплого приёма, Ричард являл собой зрелище весьма соблазнительное и многообещающее.
«Раз уж я оказался без каски, то теперь остаётся только получить от ситуации максимальную выгоду» - Рокэ ещё раз посмотрел, невольно облизнулся и шагнул к всё ещё ничего не понимавшему Дикону.
Свою компенсацию герцог Алва собирался взыскать по полной.

Под окном господина первого маршала было твёрдо, темно и неуютно.
- Рокэ, сволочь, гад, нехороший человек! – русоволосая метательница кирпичей ползала по земле, пытаясь нащупать выроненную свечку.
Свечка скоро нашлась, конечно же, сломанная. Девица осмотрела обломки, плюнула и выкинула их через плечо. Вздохнула, потрогала синяк на щеке и полезла в карман.
- Всё равно я испорчу им праздник, - бормотала она, вытаскивая из кармана железо и провода. – И вообще, свечки – это уже не классика, а боян, - летающая мини-камера на дистанционном управлении устремилась к запертому окну, легко проскользнув в щель между ставнями. – А новые технологии рулят! – итогом припечатала злостная нарушительница спокойствия, включила экран с прямой трансляцией и достала попкорн.
Ночь обещала быть долгой.

@темы: Ричард Окделл, фанфики, Рокэ Алва

---

Фик, старый, для архива

[Botan-chan]

Автор: Botan-chan
Жанр: романс, юмор
Пейринг: АлваДик
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: абсурд. Много флаффа.
От автора: фик был написан и посвящается Кышь.
дисклеймер: все герои и мир принадлежат В. Камше. Выгоды не имею и не собираюсь.

День начинался отлично. Замечательно. Великолепно. Солнышко светило, ветерок дул, тучки пролетали, а похмелье после вчерашних возлияний, как ни странно, совсем не ощущалось. День начинался просто вос-хи-ти-тель-но. Оставалось лишь удивляться, из какой внезапно проснувшейся глупости Рокэ, герцог Алва, не обратил на всё это благолепие внимания и даже не подумал подготовиться к грядущим неприятностям. А неприятности просто не могли не воспоследовать за столь радужным началом.
Увы, глупость проснулась, видать, разбуженная птичьими трелями за окном, и Первый Маршал Талига беспечно радовался жизни, ожидая своего непутёвого оруженосца на очередную тренировку.
Однако время шло, а юноша всё не являлся. Рокэ начинал потихоньку хмуриться. Непочтительность мальчишки его особо не задевала, а вот разболтанность и безалаберность Алву раздражали. Не говоря о том, что к занятиям фехтованием Дикон относился серьёзно, до этого ни разу не опаздывал, и его неожиданная непунктуальность могла быть следствием увязания в очередной авантюре.
Рокэ раздражённо притопнул каблуком сапога, мысленно пообещал себе, что если мальчишка умудрился банально проспать, то маленькому разгильдяю Закат покажется желанней предстоящей тренировки, и направился выяснять, куда опять подевалось его сокровище… простите, его персональная головная боль, Ричард Окделл.
Уже заходя в дом, Алва столкнулся с невозмутимым Хуаном, который тут же просветил соберано по интересующему вопросу. По словам слуги выходило, что Дикон заперся в спальне и отказывается оттуда выходить, не то подвывая, не то рыдая за прочной дверью и швыряясь чем-то тяжёлым в ответ на особо настойчивые уговоры явить миру благородный лик последнего Повелителя Скал.
Внимательно и невозмутимо выслушав занимательную эпопею о побудке своего оруженосца, Рокэ коротко кивнул Хуану и направился прямиком в кабинет, где, в нижнем потайном ящике стола, валялись запасные ключи от всех комнат дома, в том числе от спальни Окделла. О том, что случилось на этот раз, герцог Алва не гадал ни секунды. Ибо уже давно уяснил, что строить предположения в отношении Ричарда бесполезно – юноша всё равно переплюнет все самые смелые опасения. Ему легко. Как бокал «Дурной Крови» выкушать.

Подходя к запертой спальне, Рокэ чувствовал себя цирковым фокусником, который собирается не то войти в клетку с бешеными кошками, не то заставить ызаргов запеть. Из-за угла отчётливо слышался шёпот любопытных пажей и, кажется, даже кого-то постарше. Слуги явно не желали пропустить представление, несмотря на всё своё почтение к соберано. Окончательно распустились, куда только Хуан смотрит. Впрочем, в чём-то герцог их понимал. Будь он зрителем, тоже не отказал бы себе в маленьком веселье. Но зрителем он не был, и это не улучшало и так подпорченное настроение господина Первого Маршала. Утренний счёт к оруженосцу рос с катастрофической скоростью.
Ключ мягко повернулся в смазанном замке, дверь открылась безо всяких неприятностей. Вопреки словам Хуана, ничего тяжёлого в голову Алвы не полетело. Рокэ громко захлопнул за собой дверь и гневно воззрился на съёжившегося на кровати, замотанного в простыню до ушей Окделла.
- Юноша, я могу узнать, к чему этот спектакль? – ледяным тоном осведомился Ворон, сверля взглядом своего несносного оруженосца.
Дикон на секунду поднял голову, увидел разгневанного эра, тихо пискнул и снова уткнулся лицом в колени.
На первый взгляд всё было в порядке, что моментально вызвало в Алве желание это исправить, например, слегка оруженосца придушив. Но…
Герцог нахмурился и решительно подошёл к окну, откидывая тяжёлую портьеру. Что-то в перепуганном лице Окделла показалось ему отчётливо неправильным. Не таким, каким должно было бы быть. И Рокэ, не долго думая, рассудил, что дальнейший осмотр он продолжит при свете.
- Юноша, я повторяю, что это за спектакль, и что с вами происходит? – повторил Алва ещё более холодно, чем раньше, и решительно направился к разворочанной постели.
На этот раз Дикон даже не пискнул. Просто необычайно резво для него подхватился с кровати, отскочив от неё и от приближающегося эра на несколько шагов.
- Юноша!.. – гневно начал Рокэ и осёкся, тупо глядя на грудь Ричарда под тонкой ночной сорочкой.
Потом на ноги. Голые. Потом снова на грудь, которую очень старательно и совершенно бесполезно пытались спрятать. Потом в лицо, наконец, с оторопью понимая, что именно в нём стало не так.
- Ричард?.. – осторожно повторил Алва, медленно-медленно обходя кровать и не отрывая взгляда от человека напротив.
Ответом ему был судорожный кивок и отчётливый всхлип.
- Ричард, если это шутка, я вас убью. На месте, - ласково и абсолютно серьёзно пообещал Первый Маршал, делая ещё пару шагов вперёд.
Дикон остервенело замотал головой, на этот раз оставшись стоять, где стоял, видимо, потому что отступать ему было уже некуда.
Рокэ подошёл к Окделлу вплотную, пристально смотря в перепуганное лицо. Скользнул взглядом ниже и, секунду подумав, протянул руки, намереваясь проверить материальность того, что нагло, бесцеремонно и вопреки всякому здравому смыслу видели его глаза.
Опыт Ворона в этой части был достаточно обширен, чтобы мгновенно понять – это не иллюзия, не театральный реквизит, не тряпки, а именно то, что он рассмотрел: упругая, идеально ложащаяся в ладонь, приятная на ощупь…
Пронзительный взвизг и звонкая пощёчина махом заставили Алву прервать интересное исследование новообретённой девичьей груди Ричарда Окделла.
- Эр, Рокэ, вы!.. Вы!.. Вы!.. – голос уже не юноши тоже изменился, став мягче и чуточку выше, при абсолютно тех же, насквозь знакомых интонациях. – Вы что делаете?!
Ворон мученически вздохнул, отступая на пару шагов и с обречённым любопытством наблюдая за… эээ… оруженосцем. В том, что это именно его оруженосец, Ворон, увы, не сомневался.
- Закатные твари, ну как вас угораздило… хм… девушка?
Услышав обращение, Дикон секунду постоял, бессмысленно глядя перед собой, а потом сел прямо на пол и в голос разрыдался. Рокэ со стоном схватился за голову.

Следующие получаса оказались для господина Первого Маршала Талига нелёгким испытанием. Что поделать, за свои тридцать с большим хвостиком лет он так и не научился утешать плачущих девушек. То есть, научился, конечно, но одним вполне определённым способом, применять который сейчас было бы несколько неуместно. Согласитесь, не дело это – нежно обнимать собственного оруженосца, нашёптывая ему на ушко всякие полупристойные-полусмешные глупости. Тем более, ручка у Ричарда даже после случившегося была тяжёлой и щека Алвы продолжала гореть.
Вернуть же любезность в виде отрезвляющей затрещины Ворон не мог, ибо ещё с розовой соплячьей юности твёрдо считал, что нет ничего более пошлого, чем поднимать руку на женщину. Это убеждение не смогли вытравить из него даже много прошедших лет и одна Катарина Ариго.
Посему Первому маршалу пришлось сделать немало кругов вокруг рыдающего оруженосца, уговаривая того прекратить истерику. И вообще, ничего особо страшного не произошло, подумаешь. Могло быть и хуже. Как именно? Хороший вопрос. Сейчас придумаю, Ричард, только прекратите реветь, вы не истеричная барышня! Впрочем, сейчас… Нет! Не смейте выбрасываться из окна! Мне не жалко вашу дурную голову, мне жалко стёкла! Хотя, и голову тоже. Сейчас она выглядит весьма прелестно, а удар о землю вряд ли вам поможет. Что вы, в самом деле, в Варасте не насмотрелись на чужие размозжённые головы?! Закатные твари, да прекратите уже рыдать! И возьмите платок, зачем же утирать нос рукавом?! Что за манеры для молодой барышни… Леворукий! Ричард, молчать!!!
Командный рявк, на удивление, сработал, заставив Алву облегчённо выдохнуть. Определённо, некоторые усвоенные реакции у юноши… у Дикона сохранились, и это было хорошо. Рокэ недоверчиво покосился на уткнувшегося носом в платок оруженосца, решавшего, действительно ли пора успокоиться, или следует начать всё по новой.
- Итак, Ричард, - торопливо начал Рокэ, пока оруженосец не вздумал выбрать второй вариант. – Сейчас вы сделаете глубокий вдох… Ещё глубже. Ещё. Да, вот такой. Встанете, умоетесь, оденетесь… Я скажу Хуану, чтобы он нашёл что-нибудь подходящее… кхм… ситуации. А потом я жду вас у себя в кабинете. Будем решать, что делать с… вашей новой проблемой. И не вздумайте опять реветь! Ничего смертельного с вами не случилось! – прикрикнул герцог напоследок, видя, как задрожали губы Дикона, подошедшего к умывальнику и ненароком глянувшего в небольшое зеркало над ним.
После чего Ворон предпочёл малодушно ретироваться с поля почти военных действий. Право слово, он бы предпочёл повторно отправиться в Варасту, или хоть в Закат, чем пережить ещё одно такое утро. А ведь день только начинался!
Впрочем, когда это Рокэ, герцог Алва, пасовал перед проблемами и бегал от неприятностей?! Случались с ним вещи и похуже, чем собственный оруженосец. Главное, напрячься и вспомнить какие. Криво ухмыльнувшись, Ворон направился к себе в кабинет, попутно потребовав пару бутылок «Крови» себе и какое-нибудь платье господину оруженосцу. Нет, Хуан, ты не ослышался. Зайди в комнату дора Риккардо, сам убедишься. Так что с тебя платье и контроль за длинными языками, узнаю, что распустились – самолично отрежу!
На этом грозном обещании Рокэ поспешил скрыться в кабинете, чтобы взять небольшую передышку.

Первая бутылка опустела на удивление быстро, вторая была открыта, но опорожнять её Алва не спешил. Герцог сделал ещё один круг по кабинету и нервно побарабанил пальцами по столу. Ричард запаздывал. Возможно, Хуан никак не мог найти подходящего платья. Впрочем, когда это Хуан не мог найти того, что потребовал соберано?! Да такого просто не бывает. У верного управляющего находилось всё и всегда, и иногда Рокэ казалось, что потребуй он предоставить ему перевязанного шёлковой ленточкой Альдо Ракана, то и это требование удовлетворят максимум за полчаса. Проверять эти свои подозрения Маршал не спешил. Потому что – вдруг и правда притащат? А зачем ему в Олларии этот агарисский ызаржонок?
Размышления Ворона были прерваны робким поскрёбыванием в дверь.
- Входите, Ричард, не топчитесь там, - бросил герцог, глубоко вздохнув и усевшись за стол.
Кабаньи головы ехидно смотрели со стены, словно предвкушая, как двуногий собрат будет измываться над их убийцей.
Дверь отворилась и вошёл… вошла… она. Рокэ несколько секунд молчал, потом закрыл глаза, привычно проводя по ним ладонями, снова открыл и снова промолчал. Кажется, Хуан понял соберано несколько превратно. Либо у него действительно не нашлось другого платья. В любом случае, благодаря стараниям управляющего, Ричард выглядел так, что у любой нормальной особи мужского пола мог вызвать только одно желание: немедленно схватить его, закутать каким-нибудь покрывалом до самого носа, запереть в самой дальней комнате дома, а ключ носить на груди, чтобы ни одна тварь не добралась. Как ему удалось удержаться от этого порыва, Алва не знал, тем более, что оруженосец и в прежнем своём состоянии порой вызывал в нём подобное желание. Особенно когда молчал.
- Садитесь, Ричард, садитесь, - наконец разрешил Маршал, налюбовавшись на мнущегося под его взглядом Дикона. – Разговор у нас будет, судя по всему, долгим.
Окделл отчётливо шмыгнул носом, бросил, как обычно, хмурый взгляд исподлобья и немного неуклюже присел в кресло, расправляя складки подола.
- Это вы во всём виноваты, эр Рокэ.
Алва кивнул.
- Вне всяких сомнений. Я всегда во всём виноват, что известно каждому приличному человеку.
- Вот именно! – оруженосец сверкнул глазами, заставив Маршала невольно залюбоваться.
Уж на что Катарина умела метать грозные взгляды, но до Ричарда ей было далеко. Рокэ даже подумал, что надо бы воспользоваться ситуацией и отправить юношу… девушку во дворец, к её величеству. Авось перед соперницей та бы показала себя во всей красе. Увы, появление неизвестно откуда взявшейся девицы, как две капли похожей на внезапно пропавшего оруженосца Первого Маршала, пришлось бы объяснять. А объяснений у Ворона не было. Пока.
- Конечно, вы виноваты, - Дикон, меж тем, распалялся всё сильнее. – Это вы вчера, когда напились, заявили, что предпочли бы вместо меня увидеть хорошенькую женщину! Ну и… вот… - розовые губки снова дрогнули, складываясь в страдальческую гримаску.
- Вот как, - Алва машинально поднял бокал с вином, но пить не стал. – Что ж я не догадался сказать, что с удовольствием увидел бы ядовитого ызарга вместо Штанцлера? Вдруг бы сработало.
Ричард, как всегда, возмущённо вскинулся, но возразить не успел.
- Выходи, подлый похититель красавиц, злодей, убийца, мерзавец! Хочу сразиться с тобой и вызываю тебя на бой! – зычный вопль заставил Первого Маршала и его оруженосца недоумённо переглянуться и одинаково поспешить к окну.
Зрелище, открывшееся им при взгляде на улицу, соответствовало. Перед воротами особняка на здоровенном жеребце в яблоках восседало нечто, очень похожее на рыцаря этак четырёхсотлетней давности. Нечто грозило окнам особняка шпагой и продолжало выкрикивать угрозы разной степени рифмованности.
- Что это за убогий? – недоумённо спросил Алва в пространство, с почти академическим интересом рассматривая невиданное явление.
Ворону казалось, что сегодня его не удивит уже ничто, даже если небо рухнет на землю, Дорак объявит, что раскаивается и просит прощения у всех Людей Чести скопом, а Штанцлер откажется от своего поста и уйдёт в монастырь.
- Это, судя по всему, Отважный Рыцарь, - сообщил Хуан, неслышно возникая откуда-то. – Сегодня с утра по городу прошёл слух, что Страшный Злодей, это вы, соберано, похитил Прекрасную Девицу для… не уточняется для чего, которую надлежит спасти. А спасают девиц обычно Отважные Рыцари.
- Вот как? – герцог покосился на залившуюся краской до ушей «Прекрасную Девицу». – А почему ты раньше мне об этом не сообщил?
- Вы не спрашивали, соберано, - невозмутимо ответил Хуан. – Мне прогнать этого шута от ворот?
- Хм… - герцог задумчиво посмотрел на Окделла, всё ещё пялившегося на потенциального спасителя. – Ричард, вы не хотите спуститься к этому… достойному господину и позволить ему себя освободить?
Дикон отчаянно замотал головой, посмотрев на своего эра почти с ужасом.
- Не хотите? – делано изумился Алва, ощутив внезапное удовольствие от этой мысли. – А что же так? Мне, наконец, отомстят, а вас избавят от жестокой необходимости служить такому чудовищу. Правда, вам потом придётся выйти замуж, но, право, такие вещи обычно решаются с помощью яда в утреннем шадди после первой брачной ночи. Точно не хотите?
Ричард отчётливо сглотнул, уставился на Маршала своими непередаваемо серыми глазами, которые и раньше-то обладали немалой силой, и взмахнул длинными пушистыми ресницами. Ворон с ужасом понял, что, когда не надо, разлюбезный оруженосец учится очень быстро, а сопротивляться таким приёмам в его исполнении довольно сложно.
- Эр Рокэ… а можно я вам сам отомщу? – жалобно спросил Окделл, глядя кристально-честно и простодушно. – Вот как вы меня драться научите. И пить. И вообще. Я тогда перестану быть вашим оруженосцем и отомщу. Ладно?
Ворон мученически вздохнул, поспешно отворачиваясь.
- Ладно, Ричард, уговорили. Только учтите, пить вас даже я не смогу научить. Так и будете пьянеть после первой бутылки… Хуан, можешь прогнать этого идиота. Мне надоели его вопли, а Прекрасная Девица не хочет, чтобы её спасали.
Дворецкий посмотрел на них долгим взглядом, однако ничего не сказал, молча поклонился и вышел.
Но что-то подсказывало Рокэ, что так легко они не отделаются.

Предчувствия господина Первого Маршала не обманули. Не прошло и получаса после позорного бегства Отважного Рыцаря, как в особняк потянулись не менее одиозные личности.
Началось всё с графа Килеана, который нагло и помпезно потребовал отдать красавицу ему в жёны, раз уж Рокэ отобрал Марианну. Ворона это так позабавило, что он даже не сразу приказал вышвырнуть незваного гостя прочь. Ричард при взгляде на потенциального жениха заметно побледнел и предпринял попытку сползти с кресла в обморок. Что, собственно, и поставило точку в разговоре – Алва и раньше-то не был склонен разбрасываться оруженосцем, а уж теперь…
- Эр Рокэ… - жалобно проскулил Дикон, когда за недовольным графом закрылась дверь. – Я больше не буду объяснять Марианне, что эр Килеан хороший. Честное слово, не буду. Он же просто ужасен!
Первый Маршал только хмыкнул и налил перепуганной «даме» вина, которое «дама» выхлестала в один глоток, заметно при этом раскрасневшись и ещё больше похорошев.
- А вы объясняли? – Ворон только головой покачал, вспомнив, как отправил юного девственника прямо в острые коготки светской львицы, и ухмыльнувшись этим мыслям. – Ричард, я вами почти восхищаюсь. Только вы могли додуматься расхваливать перед дамой другого мужчину. А уж объект для сватовства выбрали и вовсе… неподражаемый.
Дикон немедленно надулся, но продолжить спор они не успели, ибо прибыл следующий посетитель.

Это продолжалось до самого вечера, и если вначале Алва почти искренне наслаждался ситуацией, то под конец дня начал откровенно звереть. Непрошенные гости порхали над лестницей аки огромные разноцветные бабочки, однако количество их не уменьшалось. Кажется, все дружно забыли о страшной репутации Первого Маршала. А самым обидным было то, что, в отличие от самого Алвы, Дикон чувствовал себя всё лучше и лучше. Это, в общем, было неудивительно, так как каждого посетителя Ричард запивал вином.
В итоге, он сидел, забравшись с ногами в кресло, тихонько хихикая и соблазнительно хлопая ресницами в сторону каждого нового «спасителя», что злило Ворона ещё сильнее. «Спасаться» при этом, однако ж, упорно не желал. Даже попытка сплавить «Прекрасную Девицу» её кузену Реджинальду, уперев на то, что брак получится вполне достойным, и та провалилась. Обиженный на ветреность оруженосца, Рокэ открыто пожелал капризной принцессе отправиться ко всем кошкам, в ответ получил возмущённые обвинения в предательстве, подлости, сводничестве и поток слёз. Перед последними Маршал, изумляясь сам себе и проклиная в мыслях своё мягкое сердце, устоять не смог. А казалось бы, прошёл и не такие испытания, тренировался на куда более талантливых особах, не будем указывать пальцем. Толку с того не оказалось…

За окном, между тем, потихоньку начинали сгущаться сумерки. Алва сидел за столом, обхватив руками гудящую голову. Дик сидел в кресле, обнявшись с бутылкой, и не в такт напевал себе под нос про то, что лучше друзья девушки – никакие не бриллианты, а вовсе даже полные бокалы. Уже целых четверть часа никакие наглецы не тревожили особняк, и это настораживало. Ворон готовился к самому худшему.
Как оказалось – не зря.
- Соберано, тут к вам… - Хуан отчётливо помялся. – Господин Штанцлер. Желает быть спасителем девицы.
- Кто-кто? – Рокэ даже поперхнулся, словно воочию увидев, как «старый, больной человек», сидя верхом на пегой кляче и в ржавых доспехах, с добрым-добрым лицом увещевает какого-нибудь несчастного злодея отпустить пленницу.
- Ой, эррр Авг..густ, - вскинулся в своём кресле Дикон, - Я… я жже гврил, что он хоррший. Не то, что нектрые…
- Кхе-кхе, - откашлялись у двери. – Герцог Алва, до меня дошли слухи, что вы подло обесчестили последнего Повелителя Скал, доведя его до неподобающего женского состояния. Я просто хотел убедиться, что это правда. Дикон, мальчик мой, это ведь кошмарная, горькая, непереносимая правда? И тебе надо срочно, немедленно покарать подлеца, который с тобой это сделал? – Штанцлер строго и взыскующе уставился на Ричарда. Последний смущённо заёрзал в кресле, переводя мутноватый взгляд с эра Рокэ на эра Августа и обратно.
Первый Маршал молчал. Нет, не потому, что ему было нечего сказать. Но сам факт того, что кансильер осмелел, нет, вы только подумайте, осмелел настолько, что припожаловал в дом своего давнего врага, несколько выбил герцога из колеи. Настолько, что Ворон даже опустил на стол очередной бокал, отказав себе в глотке любимой «Крови».
- Мальчик мой, как ты мог так низко пасть? - с ласковой укоризной продолжал вещать Штанцлер, взирая на Дика словно грозный, но любящий батюшка на единственную дочку, загулявшую с пьяным матросом. – Как ты мог позволить сделать с собой такое этому… - «старый больной человек» на секунду замялся. – Этому спасителю нашего славного Талига, герою Варасты, бесстрашному полководцу, эээ… - голос кансильера становился всё неувереннее с каждым словом.
Ричард ошалело захлопал ресницами и даже замотал головой, явно пытаясь понять: это он уже допился до белой горячки, или эр Август успел удариться головой по пути к особняку Алва? Ворон второй раз отставил нетронутый бокал и решил, что пока пить больше не будет. А то ещё подавится ненароком.
Под двумя недоумёнными взглядами Штанцлер несколько стушевался и даже самую чуточку покраснел. Быстрым движением вытащил из-за обшлага рукава какую-то бумажку, поднёс её к глазам, покраснел ещё больше…
- Простите, заготовку для следующего совета забыл, - повинился он, стремительно пряча листик в карман и доставая оттуда другой. – Итак, продолжим. Дикон, как ты мог позволить обесчестить себя этому подлому, коварному, страшному человеку, для которого слово «честь» - не более чем пустой звук! Для которого ничего не значат страдания обиженных и оскорблённых им! Как ты мог поддаться чарам этого отпрыска Леворукого!..
- Неправда! - резко оборвал кансильерра Рокэ, до этого слушавший даже с некоторым интересом.
Но обида за мать была много сильнее праздного любопытства. А матушка господина Первого Маршала была более, чем достойной женщиной и ни до, ни после свадьбы не дозволяла пройти в свою спальню никому, кроме соберано Алваро. Те, кто не усваивал это правило с первого раза очень быстро достигали подножья лестницы, отправленные в полёт нежной женской ручкой. И при этом могли считать, что ещё легко отделались.
- Я в переносном смысле, герцог, - быстро поправился эр Август и снова повернулся к Ричарду. – Прости, мой мальчик, нас постоянно прерывают. Кстати, обрати внимание, какое отсутствие даже элементарной вежливости – вмешиваться и не давать рта раскрыть старому, больному человеку, кхе-кхе. Так вот, послушай, Дикон, после такого позора, у тебя остаётся только один способ спасти свою Честь! Клянусь, если бы был другой выход, я бы обязательно тебе об этом не сказал… то есть сказал бы немедленно. Но увы! Всё что ты можешь, это сейчас же, сию минуту согласиться стать моей супругой, а после…
Глаза Дика стремительно стекленели с каждым словом, произнесённым проникновенным, вкрадчивым голосом. Рокэ нахмурился. Этот фарс моментально перестал казаться ему смешным.
- Вынужден разочаровать вас, господин Штанцлер, - резко перебил Алва сладкоречивого престарелого ловеласа, поднялся из-за стола и подошёл к Ричардову креслу, опуская руку на плечо оруженосца. – Но, полагаю, невесту вам придётся поискать где-нибудь подальше отсюда. В Агарисе например. Эта эрэа уже занята.
После чего Алва присел на подлокотник кресла, запрокинул «этой эрэа» голову и крепко поцеловал. Не забыв для начала перехватить запястья оруженосца, чтобы не схлопотать ещё одну пощёчину. А то пьян-то Ричард, пьян, но вдруг не промахнётся.
- Ммммм… - попытался выразить своё мнение по поводу Дикон, но как-то не слишком возмущённо. – Ммммм. Мм.
Штанцлер осёкся на полуслове, безмолвно шевеля губами и явно соображая, как ему побыстрее скорректировать заготовленную речь в связи с открывшимися обстоятельствами.
- Ричард… - в конце концов, только и смог выдавить «старый больной человек». – Ричард, я был лучшего мнения о вас! Больше можете не считать меня своим другом! – на этой пафосной ноте эр Август поднялся и медленно, шаркая ногами, направился к двери.
Очень-очень медленно, явно ожидая, что за ним побегут и постараются переубедить. Дикон, может быть, и побежал бы, вот только Алва не собирался предоставлять ему такого шанса. Сколько ж можно! Нет, теперь он возьмётся за соблаз… воспитание оруженосца серьёзно.
- Ммммм, - снова попытался высказаться Окделл, снова же неудачно.
Штанцлер немного потоптался у двери и всё-таки вышел. Через пару мгновений из коридора раздался тонкий взвизг и не по-старчески стремительный топот, судя по которому слегка пнуть господина кансильера Хуан ещё успел, а вот что-то большее – увы.
«Жаль» - мимолётно подумал Ворон, отпуская красного, как рак, судорожно хватавшего воздух ртом Дикона.
- Эр Рокэ! – возмущённо завопил тот, судя по всему, почти полностью протрезвев от шока. – Вы!.. Вы!..
- Я, я, - согласился Алва, отходя. – Злодей, мерзавец и бесчестный человек. И вообще, Ричард, несмотря на своё состояние, вы по-прежнему мой оруженосец, и с этого дня я запрещаю вам встречаться с эром Августом. А то тоже станете… гм… бесчестным человеком. В смысле, лишитесь своей девичьей чести.
- Да вам!.. Да после вас!.. – Дик судорожно вдыхал, явно не в силах подобрать слова. – Да вы… теперь жениться на мне должны, вообще!
Ворон, как раз успевший сделать давно вожделенный глоток вина, таки подавился и закашлялся, остервенело стуча себя в грудь.
- Что?! – он изумлённо воззрился на наступавшую на него разъярённую фурию, ещё недавно бывшую робким, скромным оруженосцем.
- То самое, - с затаённым злорадством подтвердил Окделл, как-то в миг растеряв все свои застенчивость, неумение слова сказать и робость. – «Эрэа уже занята», значит! Замуж не пускаете, значит! Целоваться лезете, значит! Так женитесь теперь, или… или… или я матушку сюда вызову!
Рокэ тихо икнул, представил в своём особняке помимо Дикона ещё и Мирабеллу Окделльскую, и почувствовал, как волосы начинают вставать на затылке дыбом. Между тем, злющий, как голодный ызарг, Ричард подло воспользовался секундной заминкой своего эра, примерился, бросился вперёд и повис у Первого Маршала на шее всей своей тушкой, даже оторвав от пола ноги. Несмотря на эфирную внешность, весил господин оруженосец по-прежнему немало и Алва понял, что не может удержать равновесие и падает на пол…

Пол был твёрдым, несмотря на ковёр. И бутылка, на которую он сверзился точнёхонько носом – тоже. За окном сгущались сумерки, в камине горел огонь. Было тихо и спокойно.
Ворон пару раз моргнул и медленно сел, придерживая голову и пытаясь понять, когда же в последний раз ему снились такие бредовые сны. Память подсказывала, что никогда. «Допился» - попенял себе самому Первый Маршал, поднялся на ноги и оглядел разбросанные по полу пустые бутылки. Ещё раз вспомнил безумный сон и нервно усмехнулся.
Затылок ощутимо побаливал, желудок вяло протестовал, и очень хотелось пить. Все знают, что Ворон никогда не страдает от похмелья, но это же не значит, что он не знаком с его прелестями. Просто вот принципы у Первого Маршала такие – не страдать. Никогда и не от чего. А принципам надо следовать. Своим, по крайней мере.
В коридоре за закрытой дверью кто-то тихо крался. Впрочем, почему «кто-то». В этом доме был только один человек, который мог, тайно пробираясь куда-то и откуда-то, производить столько шума. Внезапно испугавшись, Алва стремительно распахнул дверь.
Дик Окделл, собственной персоной, уставился на него, как всегда, немного настороженно, немного вызывающе, немного испуганно. Насквозь знакомый, родной, можно сказать, Дик Окделл, ни в лице, ни в фигуре которого не было ни малейшего намёка на женственность. Рокэ едва не прослезился, с умилением глядя на своё сокро… свою персональную головную боль. Но сделать контрольную проверку всё-таки не мешало.
- Ричард! – строгим голосом позвал Маршал. – Ричард, уточните, пожалуйста, вы случайно не хотите за меня замуж?
- Ааа? – оруженосец отчётливо шарахнулся в сторону, глядя глазами молодого поросёнка, узревшего перед собой повара с большим разделочным ножом. – Мммонсеньор?..
- Не хотите? – Ворон почувствовал, что начинает широко, счастливо улыбаться. – Неужели? Ричард, я вам говорил, что иногда я вас просто люблю? Идёмте со мной, выпьем, - с этими словами Маршал, чуть не пританцовывая, направился обратно в комнату, где ещё оставалось хорошее вино.
Сон. Всего лишь дурацкий сон, который можно выбросить из головы. А чем он вызван… да ничем не вызван, глупости какие. А кто усомнится, тот узнает, насколько остра шпага господина Первого Маршала.
Дик остался стоять в коридоре, тупо моргая и судорожно сжимая в кармане полученное у эра Августа колечко. Если раньше он ещё сомневался в том, стоит ли травить Алву, то теперь все сомнения развеялись окончательно и бесповоротно. Что ж он, дурак, от такой выгодной партии отказываться?!

@темы: Ричард Окделл, фанфики, Рокэ Алва

---

Марафон, график. Организационное.

[Сказочка.]

Все, с темами и последовательностью готово, вот наш график:

1) страх - 29 мая, пятница
2) неуместность - 3 июня, среда
3) гитара - 8 июня, понедельник
4) смущение - 13 июня, суббота
5) совесть - 18 июня, четверг
6) облака - 23 июня, вторник
7) сочувствие - 28 июня, воскресенье
8) звезды - 3 июля, пятница
9) кладоискатели - 8 июля, среда
10) розы - 13 июля, понедельник
11) изменить расклад - 18 июля, суббота
12) приключение - 23 июля, четверг
13) искры - 28 июля, вторник
14) доверие - 2 августа, воскресенье
15) благородство - 7 августа, пятница

Я подчеркиваю: можно обгонять\догонять )))
Главное написать все драбблы по порядку )))

Все вопросы, предупреждения и прочее - ко мне в умыл)

Дорогоие товарищи-участники, удачи

@темы: марафон

---

Кэртианский марафон. Организационное.

[Сказочка.]

Товарищи участники,

во-первых, список:

 Диран - Рокэ Алва\Робер Эпинэ
 trii-san - Рокэ Алва\Луитжи Джильди
 Кэр Ри - Рокэ Алва\Марсель Валме
 Человек-колокольчик - Рокэ Алва\Марианна Капуль–Гизайль
 Сказочка. - Рокэ Алва\Альдо Ракан
 Kasumi Hoshi - Рокэ Алва\Ричард Окделл
 Anair - Рокэ Алва\Моро
 armani. - Рокэ Алва\Катарина Ариго
 Рэй-Риг - Рокэ Алва\Валентин Придд
 Джайа - Рокэ Алва\Эмильена
 Rocita - Рокэ Алва\Луиза Арамона
 Торен - Рокэ Алва\ Ротгер Вальдес
 Rizka Aoyagi aka Shamit - Рокэ Алва\Эмиль Савиньяк
 daana - Рокэ Алва\Эстебан Колиньяр
 kostr - Рокэ Алва\Лионель Савиньяк

во-вторых, сроки:
выкладываться начинаем в пятницу, 29 мая, следовательно, след. раз - 3 июня и т.д.

в-третьих, напишите в комменты, пожалуйста, темы - по слову или словосочетанию, мы их перемешаем и вывесим последовательность. )
темы до вечера, пожалуйста, придумайте))

Если есть вопросы - обращайтесь )))

еще раз спасибо за желание участвовать

Список предложенных тем

Список предложенных тем (пока ждем рулевого):

Звезды
Страх
Доверие
Сочувствие
Неуместность
Искры
Совесть
Смущение
Гитара
Приключение
Розы
Кладоискатели
Облака
Изменить расклад
Благородство

запись создана: 25.05.2009 в 02:11

@темы: марафон